ОРУЖЕЙНИК
Книга четвертая
Приговор судьи
Глава 25
Моей мечте о забвении и покое так и не суждено было сбыться. Видать еще не пришло время. Не сейчас. Мгла, которую принес с собой неистовый черный смерч, рассеялась. Единственным воспоминанием о ней остались крупные хлопья серого пепла. Они кружились в полумраке гигантского подземного зала, их перемалывали в пыль ползущие по металлическим лианам длинные малиновые молнии, их безжалостно пинали ноги сотен, если не тысяч, спасающихся бегством серебристо-серых фигур.
В том, что головастые именно бегут, не было ни малейшего сомнения. Смолк грохот выстрелов, стихли крики раненых и умирающих. Основными звуками, отныне наполняющими огромный подземный зал, стали топот ног и глубокое дребезжащее гудение тех самых светящихся зеленых облаков, из которых хозяева Базы ранее и появлялись. Правда, теперь все происходило с точностью до наоборот. Головастые добегали до них и тут же исчезали. Еще одним путем отступления являлись странные черные пятна на полу. Может быть это были и дыры. Разглядеть их в полумраке не представлялось ни малейшей возможности. Факт лишь заключался в том, что добравшись до них, наши враги плавно уходили под землю, словно их засасывало в густую черную трясину.
Весь этот движняк продолжался не более десяти минут, по истечении которых в подземелье остались лишь тысячи изуродованных мертвецов, да мы — те немногие из людей, которым сегодня посчастливилось выжить. Однако в такую невероятную, невиданную удачу еще следовало поверить. Конечно же это придет, обязательно придет со временем... но пока не было ни криков торжества, ни объятий, ни слез радости. Грязные, оборванные, обессиленные, залитые кровью друзей и врагов мужчины, юноши, мальчишки просто стояли в полумраке. Деморализованные, раздавленные чудовищным ликом смерти они даже не смели пошевелиться. Что ж, тут я их понимал. Далеко не каждому такое по плечу.
— Макс! — глухой бас прозвучал позади меня, и это означало, что помимо полковника Ветрова здесь обнаружился еще один непробиваемый толстошкурый урод, который уже давно не цепенеет при встрече с костлявой старушенцией, не вздрагивает от вида ее ржавой зазубренной косы.
— Леший, как по-твоему, это уже все? Конец? — я повернул голову к другу.
— Конец чему? — Андрюха плелся ко мне, с трудом перешагивая через покрытые серым пеплом трупы.
— Не знаю. Хоть чему-нибудь.
— Похоже, этой чертовой Базе точно хана. — ФСБшник попытался ухмыльнуться, но его обожженная и забрызганная кровью физиономия изобразила жуткую гримасу, от которой у слабого сердцем человека запросто мог случиться инфаркт. — Если вспомнить, как резво улепетывали головастые, то скоро здесь либо что-то хорошенько бабахнет, либо еще какая-нибудь херня случится. Черт, везет, как утопленникам! — Леший сплюнул на пол и глянул поверх моего плеча, туда, где еще минуту назад бушевал поток странной темной энергии. — Ты небось туда своим диском зарядил?
— Угу, — я кивнул.
— Молодец. Сообразил.
— Повстанцы явно хотели вырубить эту штуку, и я сделал это за них.
— Интересно чего нам теперь ожидать, — подполковник зябко поежился.
— Они знают, — я рассеянно махнул в полумрак зала, в котором началось первое робкое шевеление.
— И он знал.
Загребельный неотрывно куда-то глядел. Куда-то? Цирк-зоопарк, я совершенно точно знал куда, вернее на кого!
Нестеров лежал в центре огромного, метров двадцать в диаметре металлического диска, покрытого целой сетью различных канавок и отверстий. Откуда эта железяка здесь взялась, было совершенно непонятно. Вроде раньше на ее месте находился колодец, из которого и бил этот странный поток. Хотя кто его знает, может этот самый колодец мне только привиделся, ведь я смотрел вовсе не на него. Я и сейчас лишь на мгновение задержал свой взгляд на темном металле и тут же впился глазами в распростертое тело одинцовского милиционера. Я так и сказал себе «тело», потому как произнести «труп» было дико, мучительно больно. Черт, а может мне только почудилось? Может и впрямь произошло чудо, и он все-таки жив?! Шальная, безумная мысль заставила рвануться вперед.
— Стой! — лапища подполковника ФСБ впилась в мое плечо. — Не ходи туда. Там опасно.
— Надо проверить! Понимаешь, обязательно надо проверить...! — я стал вырываться.
— Мертв наш мент. Мертвее некуда. И тело у него светится. Вон там, где к металлу касается. Разве не видишь? — для прочистки мозгов Леший меня хорошенько встряхнул. — Это значит, платформа продолжает излучать. Не думаю, что эта хрень способствует укреплению здоровья.
Светится? Я тут же получше присмотрелся и понял, что Андрюха прав. Из-под тела Нестерова действительно шло какое-то едва уловимое свечение. Пожалуй, если не знаешь куда глядеть, то и не увидишь.
— Черт! — из моего горла вырвался болезненный стон. — Мне не хочется его просто так бросать. Похоронить бы.
— Будем просто так столбами стоять, нас тут всех похоронят, — прорычал Загребельный и, вскинув лом, резко развернулся назад. Таким способом чекист отреагировал на движение, неожиданно возникшее совсем неподалеку.
Однако, как выяснилось, никакой опасности оно с собой не несло. К нам просто приближался один из людей моего сына. То, что это вновь оказался Васька, я даже воспринял как само собой разумеющееся.
— Товарищ полковник! — закричал он, когда нас все еще разделяло как минимум десять шагов. — Там человека нашли! Ранен он. Гром приказал вас скорее позвать.
— Что за человек? — я сделал шаг навстречу посыльному.
— Кальцев сказал, что вы его знаете. Кравчиком или как-то так кличут.
— Крайчек?! — мы с Лешим выдохнули это имя практически одновременно.
— Ага, точно, Крайчек, — подтвердил парнишка. — Ему ногу пропороло. Крови много потерял.
— Двигаем! Быстро! — Андрюха сразу же рванул вперед. — Этот америкашка должен все знать!
До того места, где лежал основатель и бессменный глава Одинцовской колонии оказалось метров полтораста. Это было подножье высокой квадратной платформы, вдоль основания которой тянулась длинная цепочка овальных отверстий. Сквозь них в зал проходили толстые полупрозрачные трубы, в которых циркулировала какая-то желтоватая фосфоресцирующая жидкость. Однако с полдюжины отверстий оказались не задействованными. Как раз они-то и стали одной из тех лазеек, через которые повстанцам удалось проникнуть в подземелье.
Крайчека я сперва даже не узнал. От того аккуратного, собранного, подтянутого, уверенного в себе заморского гостя не осталось практически ничего. Разве что глаза. В них, как и прежде, горели огни упрямой, можно сказать звериной решимости не сдаваться, всегда и везде идти до конца. Собственно говоря, чувствуя эту самую решимость, к Томасу и тянулись люди, она и делала его лидером.
Оказавшись рядом, я растолкал обступивших Томаса людей, опустился на колени и судорожно притянул к себе старого знакомого.
— Живой? Это здорово, что живой! — горло перехватило, и мой голос совершенно неожиданно превратился в сдавленное сипение.
— Как-то плохо мы с тобой в прошлый раз расстались, — прошептал в ответ раненный. — Ты уж прости меня, Макс.
— С этим все. Проехали.
Произнося эти слова, я совершенно не кривил душой. Во мне больше не было ни злости, ни обиды... быть может, только досада. Ведь послушай меня Томас, и все могло оказаться совершенно по-иному, многие, очень многие могли остаться в живых. Хотя... Гребанный Леший меня почти убедил в существовании судьбы, с которой никак не поспоришь.
Стоило лишь подумать о Загребельном, как он тут же вмешался в разговор. Причем, судя по всему, на этот раз чекист вовсе не собирался бездумно и безропотно отдаться в руки судьбы.
— Что сейчас произойдет с Базой? В какой мир мы попали? Говори, черт тебя побери! — Андрюха скалой навис над нами.
— Уже все. Кончено! — губы Крайчека тронула едва заметная улыбка.
— Как все? — восклицание принадлежало моему сыну, который стоял рядом и тоже пытался разобраться во всем происходящем.
— Надо было погасить темпоральную петлю. Вы сделали это, и «тупик забвения» вернулся на Землю.
— Нихрена не понимаю, — подполковник ФСБ затряс головой. — Ну, а на Земле-то что? Почему бегут головастые?
— Головастые?
Крайчеку потребовалось несколько секунд, чтобы понять, кого именно имеет в виду Загребельный. Когда же он, наконец, сообразил, то улыбнулся еще шире:
— Это хорошо, что бегут, — Томас обвел стоящих рядом людей полным гордости взглядом и, чуть повысив голос, естественно настолько, насколько позволял его скудный запас сил, добавил: — Значит, мы добились своего! Теперь мы свободны и сможем уйти!
— Выходит, взрыва не будет? — Лешего оказалось не так легко отвлечь от интересующей его темы. — Или вы просто ничего не знаете о нем?
— Какой взрыв? — лидер повстанцев впился в меня глазами. — Тот человек, которого ты послал, сказал, что следует отключить петлю. И все! Тогда мы окажемся в нашем мире. Это был единственный шанс.
— Какой человек? — я отплатил Томасу таким же цепким, буравящим взглядом. — Кого я послал?
— Невысокий, черноволосый, возраст — около тридцати лет, выходец из Азии, представился как Мурат.
Подготовка агента Центрального разведывательного управления дала о себе знать, и Крайчек четко и лаконично выдал описание курьера, которого полковник Ветров якобы направил в «тупик забвения». Надо сказать очень знакомое описание.
— Ертаев! — я поднял глаза на Лешего, и тот согласно кивнул. — Где он?
— Его забрали ханхи, — в мутном желтоватом свете, исходящем от находящихся рядом труб, я заметил, что Томас морщит лоб и явно пытается что-то сообразить. — Здесь тяжело ориентироваться во времени, но полагаю было это дня два тому назад.
— И больше его никто не видел? — мой вопрос был обращен уже не только к Крайчеку, но и ко всем собравшимся вокруг людям, которые, кстати, все прибывали и прибывали.
— Он выполнил свою задачу так же, как и Нестеров. Ты, полковник, можешь гордиться людьми, которых послал на смерть.
Голос подал какой-то худощавый мужик в забрызганных кровью лохмотьях. Что мне сразу бросилось в глаза, так это дезактивированная фреза головастых, которую он довольно уверенно держал в руке. Присмотревшись получше, я понял, что знаю этого человека, по крайней мере, видел его в Одинцово. Это был кто-то из той самой команды, что выдворяла нас из поселка. В голосе говорившего звучал укор, если даже не вызов. Почувствовав это, я поднялся на ноги.
— Коля, заткнись! — опережая меня, рыкнул на смельчака Кальцев.
— Нет, Саша, пусть говорит, — я поднял руку, останавливая заместителя покойного милиционера.
— Это правда, Анатолий Иванович погиб потому, что ты ему приказал, — на лице говорившего вдруг промелькнула гримаса боли.
— Я...?! — мне стоило невероятных усилий, чтобы удержаться и не зарядить оппоненту промеж глаз.
— А ну, стоп! — в наш спор очень вовремя вмешались так называемые «компетентные органы» в лице подполковника Загребельного. — Кажется, мы тут что-то пропустили. И я до жути хочу понять что именно. — Чекист поднял свою здоровенную лапищу и ткнул пальцем в того, кого Кальцев назвал Николаем. — Говори, что знаешь про Нестерова. Ты был с ним? Видел, как он погиб?
— Мы все обязаны... Обязаны Анатолию и тем людям, что были с ним, — вместо своего подчиненного прохрипел Крайчек. — Не понимаю как, но им удалось... Они освободились. И не просто освободились, они добрались до пульта управления клетками.
— То, как освободились, это мы примерно представляем, — Леший многозначительно хмыкнул. — Что дальше?
— Дальше на очереди оказалась криогенная тюрьма. Вместе с Нестеровым пришел какой-то старик, то ли ученый, то ли механик, он довольно быстро разобрался что там и к чему и запустил разморозку.
Я слушал Томаса и понимал, что одобрительно киваю и про себя как молитву повторяю одну и ту же фразу: «Вместе мы собрали неплохую команду». Цирк-зоопарк, это же не моя фраза, не мои слова! Их ведь произнес Главный, когда мы вновь встретились в Подольске. Осознав это, я почувствовал, как на лбу сквозь корку из крови и солярки пробиваются капельки холодного пота. Неужели он знал или хотя бы догадывался обо всем этом дерьме... о том, что нас здесь поджидает?!
Возможно, я и впрямь стал бы искать ответ на свой вопрос, но все мысли вмиг переколошматил обеспокоенный голос сына:
— А женщины? Вы освободили женщин?
— За ними отправились четверо. Те, что были вместе с Анатолием. Повел их капитан, вон из его команды, — произнося эти слова, Крайчек вяло кивнул в сторону Загребельного, но поднять глаза уже не смог.
— Всего четверо! Вы отправили туда всего четверых! — не поверил своим ушам Гром.
— Только они могли... Только они были чистыми... — у Томаса явно не хватало сил, чтобы продолжать этот разговор.
— А Нестеров? Почему не пошел Нестеров? — подполковник ФСБ не желал замечать состояния раненного, ему требовалась информация, причем вся, одним куском.
— Хватит! — я остановил друга и тут же переключился на Кальцева, который, стоя на коленях, поддерживал голову своего раненого начальника. — Саша, оставляю Томаса на тебя. Заберите его отсюда, как следует перевяжите и позаботьтесь.
— Почему не пошел Нестеров? — Леший вновь задал свой вопрос, правда, на этот раз он обращался уже к тому мужику, который так подло обвинил меня в смерти милиционера.
Одинцовец с честью выдержал суровый взгляд чекиста и проскрежетал сквозь плотно сжатые зубы:
— Анатолий Иванович сказал, что пришел, чтобы отключить петлю, а если не получится, то он обязан указать полковнику Ветрову как это сделать.
— Цирк-зоопарк, откуда он знал, что мы придем? — прошептал я очень тихо.
— Да, я был в той группе, что добралась до петли, — за треском статического электричества и гулом все еще функционирующих систем подземного комплекса Николай не расслышал моих слов, полумрак скрыл шевеление моих губ, а потому ничто не помешало ему продолжить: — Да, я видел как погиб наш друг и учитель.
Конечно же, они знали друг друга, притом знали очень хорошо и давно. Вот откуда эта боль и гнев. Толя погиб у него на глазах и скорее всего смерть его оказалась по-настоящему лютой. Я подумал об этом, и нервный озноб сразу прошиб все тело, а поперек горла стал каменный комок.
— Как Нестеров попал в луч? — Леший владел собой куда лучше меня.
— Он прыгнул туда сам.
— Какого хрена...! — этот стон все-таки сумел вырваться из моей глотки.
— Ханхи напирали. Петлю погасить не получалось, хотя мы и крушили все подряд. Когда нас уже почти отбросили, Иваныч расшвырял этих тварей и прямо туда... — Николай запнулся, скривился как от боли и напоследок добавил: — Геройский был мужик.
После того как этот короткий рассказ был закончен, все вокруг смолкли. Люди как бы отдавали дань памяти своему спасителю, настоящему бойцу, героическому человеку Анатолию Ивановичу Нестерову. И только я как последняя падла, думал о том, что на самом деле все могло происходить совершенно не так. Толя мог оказаться просто куклой. Им могла управлять чья-то невидимая властная рука. Вот только вопрос чья она? Кто отдает приказы и старательно маскируется под полковника Ветрова?
Мои раздумья, как и минута молчания, продлились ровно до тех пор, пока их не прервал тихий голос Крайчека:
— Коля, теперь бегите в женский блок. Там могут быть проблемы. Помогите им... — Томас с трудом проглотил слюну, тем самым промочив пересохшее горло, после чего смог продолжил: — И не стоит никого винить. Мы ведь тоже погнали людей на смерть. Не спросили их. Так надо. Это война. По-другому не победить... никак не победить.
Николай ничего не ответил, просто угрюмо кивнул. После этого он прогудел: «За мной, мужики!» и бесцеремонно, можно даже сказать грубо расталкивая людей, стал пробираться к ближайшему из овальных отверстий. Одинцовец их действительно расталкивал, так как большинство героических повстанцев, которые всего четверть часа назад буквально рвали зубами ненавистного врага, даже не подумали сдвинуться с места. За Николаем последовало всего лишь десятка полтора бойцов, хотя вокруг собралось уже как минимум человек двести.
— Вперед, чего стоите! — выкрикнул Гром и тоже кинулся за уходящим авангардом. Его послушали лишь семеро уцелевших в побоище «серых», которые были готовы следовать за своим командиром хоть к черту на рога, но больше никто.
Все это показалось мне очень странным, даже диким, однако митинговать, поднимать боевой дух масс времени совершенно не оставалось. Где-то там, в женском блоке находилась Лиза, и она ждала нашей... моей помощи.
— Кальцев, Томас на твоей ответственности, — еще раз напомнил я и шагнул в коридор из сутулящихся под прессом нерешительности и страха, жмущихся друг к другу человеческих фигур.
Коридоры «тупика забвения» оказались тихи и пустынны. В них по-прежнему работало освещение, и чувствовался ток кондиционированного воздуха. И все же это была уже вовсе не та База, в которую мы вломились всего пару часов назад. Кое-что изменилось. На стенах проступили какие-то странные тревожно пульсирующие надписи и указатели, а на полу то и дело обнаруживались разнообразные предметы, предназначение которых даже было сложно себе представить. Их либо потеряли, либо выбросили, либо уже успели использовать. Определение «успели использовать» по большей части касалось небольших устройств, напоминающих прозрачные, изготовленные из небьющегося стекла аэрозоли с довольно зловещего вида иглами на концах. Такие штуковины попадались чаще всего. В некоторых из них все еще оставалось немного темной, маслянистой жидкости, очень смахивающей на печальноизвестную тянучку.
Наверное, именно по этой причине мы и старались на них не наступать, даже не касаться. Выполнить это было легко, поскольку передвигалась наша группа узкой колонной всего по двое или по трое. И это при том, что большая часть коридоров позволяла обеспечить проход десяти, а то и более человек в ряд.
По мере того, как мы забирались все дальше вглубь Базы, эта диспропорция все больше и больше давила на мозги, я все чаще и чаще задавался вопросом: «Цирк-зоопарк, почему нас так мало? Какого хрена большая часть повстанцев отказалась от борьбы, когда победа уже так близка, когда проклятых головастых стоит лишь дожать?» И как оказалось, в этих своих мыслях полковник Ветров был вовсе не одинок.
— Эй, командир! — Леший окликнул ведущего нас одинцовца. — Ты точно знаешь где женский блок? Что он из себя представляет? Почему туда отказались идти все остальные?
Чекист взглянул на проблему совсем с другой стороны, и от этого взгляда у меня по телу поползли крупные мурашки. А вдруг и в самом деле то место, куда мы так спешим — это настоящий ад? И дело даже не в опасности, которая там может поджидать, дело в том, что мы рискуем там увидеть. Дьявольщина, и вот именно в этом самом распроклятом месте сейчас и находится Лиза!
— Все остальные? — Николай пропустил первую часть вопроса. — Да они выродки, гниды и трусы. Они даже в подметки Иванычу не годятся.
Одобрительный ропот и кивки шагающих рядом людей продемонстрировали, что в своем мнении наш проводник вовсе не одинок.
— Они сражались насмерть... — начал было я.
— Мы запрограммировали их на это, вот и сражались, — зло перебил меня Николай. — А так в душе они быдло, гниль, труха.
Чтобы переварить услышанное мне потребовалось некоторое время, подполковнику ФСБ тоже, правда гораздо меньшее, чем танкисту.
— Та дрянь, которую вливают всем вновь прибывшим на Базу... Вы управляли людьми с помощью нее? Это поэтому они практически с голыми руками кидались на до зубов вооруженных головастых?
— Почему «они»? — одинцовец слегка обернулся и одарил Андрюху презрительным взглядом. — Нас всех гнал в бой тот сигнал, и меня, и этих парней, и Крайчека тоже. Слыхал, он ведь кажется ясно сказал: «По-другому было не победить»!
— А как сейчас?
— А сейчас все... Сигнал вырубился, как только отключили петлю. Мы такую настройку установили. Так что теперь все нормальные.
— Нормальные кучи дерьма! — очень зло прорычал один из сотоварищей Николая, который слышал весь этот разговор.
— Но мы-то не дерьмо! — подписался еще один повстанец. — Мы сейчас пойдем и выпустим кишки этим жопоголовым уродам!
Мужик словно в воду глядел. Наша группа выскочила из-за очередного поворота и тут же напоролась на двух головастых. Они стояли около одной из стен и что-то набирали на вмонтированном в нее терминале.
Один лишь вид головастых привел людей Николая в дикую ярость. В моей голове даже промелькнуло, что вновь включился тот самый повелевающий убивать приказ. Хотя, конечно же, это было не так. Мужики просто навидались и натерпелись такого, чего не забывают и не прощают. Поэтому не удивительно, что теперь в них бушевала лютая ненависть и жажда мести.
Головастые сразу смекнули, что защищаться нет смысла, они ведь оказались всего вдвоем против почти трех десятков разъяренных врагов. Однако и драпать хозяева Базы тоже почему-то не стали. Из складок своих широких серебристо-серых комбинезонов они выхватили те самые странные цилиндры с темно-коричневой жидкостью. Стоило пришельцам сорвать с них предохранительные крышки, как смесь внутри закипела, а из горловин высунулись острые иглы. Эти самые иглы головастые, не раздумывая, прямо через ткань, мигом вогнали себе в животы. Процедура наверняка оказалась не из приятных, поскольку оба аж зашипели от боли.
Что последует за этими инъекциями, никто из нас даже не мог представить. Должно быть ничего хорошего, а посему реакция с нашей стороны была молниеносной. Николай заорал: «Мочи их!», и хотя до врагов все еще оставалось более двадцати шагов, в них полетело все, что может и даже что не может использоваться как метательное оружие.
Та серая фигура, что оказалась ближе к нам, получила удар диском в плечо. Смертоносное оружие головастых хотя и было раскрыто, но не активировано. Острые зубья лишь пропороли металлизированную ткань и неглубоко рассекло серую плоть. Брызнула алая кровь, однако пришелец все же устоял. Он определенно успел бы закончить свое отвратное вливание, кабы не оточенный кусок арматуры, который с хрустом влетел ему в грудь. Самодельная пика пробила тело насквозь и отбросила его назад.
Умирающий головастый уже собирался рухнуть на пол, как вдруг ублюдка подхватила трехпалая рука его компаньона. Нет, тот вовсе не собирался прийти на помощь раненому собрату, наоборот, он закрывался им, подставлял под новые удары, тем самым пытаясь выгадать для себя драгоценные мгновения жизни. И проклятому уроду это таки удалось.
Головастый закончил накачивать себя этой жидкой темной дрянью как раз за несколько секунд до того, как мы подошли. Сразу после этого он отшвырнул свой уже полностью недвижимый щит и прыгнул прямо в стену. При такой прыти пришелец был просто обязан размозжить себе башку о твердый, похожий на гипс материал, из которого та была сделана. Но нет, произошло нечто странное и совершенно неожиданное. Участок стены, размером как раз в рост головастого, вдруг превратился в жидкость и без малейшего всплеска принял в себя щуплое большеголовое тело.
Когда мы подбежали, белая поверхность вновь была гладкой и твердой. Правда вблизи стали отчетливо видны три крупных овала, отмеченных на ней тонкими светящимися линиями. В центре того, в который только что сиганул пришелец, вспыхнули сменяющие друг друга диковинные голографические символы. За то время пока Николай остервенело пинал абсолютно твердую монолитную стену, их сменилось три или четыре. Последний элемент этой клинописи светился до тех пор, пока за стеной что-то не взревело словно внезапно налетевший ураган.
— Ушел, сука! — Одинцовец напоследок еще раз заехал по стене кулаком.
— Звук такой... Словно в унитаз смыло, — невесело сострил кто-то из «серых».
— Примерно так оно и есть, — подполковник ФСБ глядел куда-то вверх и прислушивался к затихающему там гулу.
— Думаешь, эвакуация? — я понял куда клонит Загребельный.
— Она самая, — чекист кивнул. — А эта дрянь, которую они себе колют, нужна чтобы перенести полет или лучше сказать перемещение. Они же, я так понимаю, вовсе не на ракетах отсюда сваливают.
— Ну, хоть этот не ушел, — тот самый мужик, которого давеча очень интересовали потроха головастых, выдернул из распростертого на полу трупа длинную арматурину. — Молодец, гоблин, уважаю! — Произнося эти слова, он протянул металлический прут существу с крупной головой и светло-серой кожей, рука которого и метнула это варварское оружие.
— Здесь нет гоблинов! — вместо Илюшеньки самодельную пику приняла рука Грома. — Заруби это себе на носу. Они люди, такие же как и все остальные.
— А ну, люди, живо вперед! — я решительно пресек вспышку гнева своего сына. — Если эти падлы бегут, то они могут захватить с собой кого-то из женщин. Сами же говорили — женщины это очень ценный материал.
— Бегом! — подтвердил мой приказ Николай, и чтобы на корню изничтожить даже саму мысль о перепалке, хорошенько пнул обидчика Илюшеньки.
Мы действительно перешли на бег и в таком ритме преодолели несколько технических залов и коридоров. Один из них оказался с прозрачной крышей, а может это были экраны, демонстрирующие окрестности «тупика забвения». Хотя, откровенно говоря, этих самых окрестностей особо видно не было, одно лишь небо, в которое то тут, то там взмывали светящиеся огненные шары. За ними тянулись многокилометровые дымные шлейфы, отчего вся картина смахивала на поле исполинских золотых одуванчиков, врастающих прямо в низкие серые облака.
Уходят! Бегут, твари! — злорадно подумал я тут же запнулся, вмиг позабыв о самом существовании головастых. Взгляд накрепко прикипел к грязно-серой пелене протянувшейся от горизонта до горизонта. Цирк-зоопарк, и куда только подевался тот оранжево-желтый горячий купол небес, который накрывал Базу, красную пустыню и весь остальной этот трижды проклятый мир?! То, что теперь открывалось моему взору, было совершенно отличным от всего виденного ранее и в то же время хорошо знакомым, можно сказать родным. Это было наше небо, наши облака!
Впервые за годы проведенные без солнца я обрадовался этой непроглядной облачной завесе над головой, улыбнулся ей как старому доброму другу. Ведь наша новая встреча означала, что мы действительно вернулись домой.
Однако вмести с тем я вдруг отчетливо понял, что еще очень рано говорить за всех. Мы может и вернулись, а вот Лиза и все ее товарки, те что томятся в изолированном женском блоке... Вот их судьба была еще далеко не решена!
Вмиг исчез, улетучился весь восторг от возвращения, поблекло и смялось воодушевление от победы над грозным врагом. На первое место вышел и завладел всеми мыслями и чувствами страх за мою юную подругу. Его продолжением, или лучше сказать следствием, стало ощущение бешено несущегося времени и в тоже время полной неподвижности, стопора происходящих вокруг событий. Я быстро огляделся по сторонам, понял, что так оно и есть, а потому тут же во весь голос проревел:
— Мать вашу, почему стоим!
— Сейчас... — наш проводник замер перед развилкой из двух коридоров и входом в огромную сводчатую галерею, в которой натужно гудели десятки каких-то угрюмых доскообразных установок. Николай напряженно морщил лоб и продолжал озадаченно бубнить себе под нос: — Сейчас разберемся... Сейчас я вспомню...
— Что, Сусанин, забыл куда дальше идти? — дабы не терять попусту времени Леший сделал несколько шагов вперед и заглянул в машинный зал.
— Здесь несколько таких подстанций, причем на разных уровнях, и все они выглядят примерно одинаково, — одинцовец больше оправдывался, чем разъяснял ситуацию.
— Кто-нибудь еще здесь бывал? — пытаясь помочь Николаю, я глянул на растеряно озирающихся по сторонам повстанцев. — Шевелите мозгами, черт бы вас побрал!
— Нам туда!
Знакомый твердый голос прозвучал у меня из-за спины. Обернувшись, я увидел Олега. Мой сын указывал на крайний слева туннель, который довольно круто нырял вниз, а, следовательно, вел на другой уровень. Этот проход отличался от всех остальных, виденных нами ранее. Дело в том, что он практически не освещался, и только лишь проложенные под потолком коммуникации испускали тусклое алое свечение.
— Ты точно это знаешь? — я вздрогнул всего лишь на миг представив, что именно может течь в этих трубах.
— Точно, — Гром уверенно кивнул, однако я заметил в его глазах нечто необычное. Вместе с неуклонной решимостью там засело еще и волнение, почти трепет перед встречей с чем-то или может кем-то.
Ага, значит мы уже близко! — не долго думая, старый полковник списал странное состояние юноши на возбуждение перед скорой, очень скорой кровавой дракой. Что ж, пусть снова будет драка! Естественно мне было страшно подвергать сына новой смертельной опасности, но, судя по всему, другого пути у нас просто не было.
— Туда! Все туда! — приказ лишь только сорвался с моих губ, а Олег уже решительно шагнул в сумеречное жерло туннеля.
Мы шли очень быстро, хотя, конечно же, хотелось бежать, лететь, мчаться на выручку нашим оказавшимся в беде подругам. Однако плотный полумрак вынуждал быть осторожными, тем более что под ноги продолжали попадать все тот же уже хорошо знакомый нам хлам, да и не только он. Один раз шедший впереди Олег налетел на трупы. Это были две женщины и головастый. Они лежали в луже еще не успевшей свернуться крови. Сперва могло показаться, что эта троица крепко обнялась в последнем предсмертном порыве, однако то, что это совершенно не так, становилось понятно при взгляде на женские руки, на их скрюченные пальцы, которые крепко впились в худосочную серую шею пришельца.
Обнаруженные нами тела говорили о том, что женщинам, или по крайней мере части из них, тоже удалось освободиться, что они сопротивляются и нуждаются в помощи. Понимая это, мы, конечно же, спешили, однако проклятущий туннель почему-то категорически не желал заканчиваться. Он опускался вниз и одновременно с этим закручивался в спираль, а кроме того будто корень огромного старого дерева стал обзаводиться многочисленными отростками и ответвлениями. Именно в них и исчезала разводка от тех самых зловещих, кипящих густой красной жидкостью труб под потолком.
Дрянное... жуть какое дрянное место! — промелькнуло у меня в голове. — Ведь именно из такой узкой темной норы и мог выскочить закованный в броню подкидыш или даже кто похуже. И еще до того как ты среагируешь...
Только я об этом подумал, как впереди и впрямь что-то произошло. Олега от меня разделяло шагов шесть-семь, между нами находился преданный своему командиру Илюшенька и еще двое других «серых», которые первыми последовали за Громом, и все же, несмотря на это, я увидел...
Какая-то тень метнулась прямо на моего сына. Голубой молнией мелькнул активированный боевой диск головастых. Послышался звук глухого удара, шум борьбы, звон ударившегося о пол металла. Продолжением всего этого стал отчаянный рывок Илюшеньки и властный, требующий немедленного беспрекословного повиновения окрик моего сына:
— Назад! Все нормально! Свои!
Моментально вокруг все стихло, замерло. В полутемном туннеле повисла гробовая тишина, которая длилась несколько звенящих от напряжения секунд. Эта проклятая неизвестность отступила лишь когда с того самого места, где остановился мой сын, донесся растерянный, сдавленный и в то же время захлебывающийся от счастья девичий стон:
— Максим?! Неужели это ты?Опубликовано 17.04.2013
Уважаемые читатели, здесь вы можете почитать ознакомительную версию романа. Полный текст можно скачать в форматах FB2, TXT, PDF по весьма скромной цене.
