ОРУЖЕЙНИК
Книга четвертая
Приговор судьи
Глава 28
Мы долго и пристально глядели на ханха, а он на нас. Молчали, изучая друг друга глазами, и все не знали с чего начать. Мне довелось видеть Главного разным... очень разным. В Одинцово это был спокойный, уверенный в себе человек со слегка снисходительным и вместе с тем пронизывающим насквозь взглядом, таким, каким он и должен быть у высшего существа. В Подольске я повстречал усталого, сутулящегося под бременем невзгод одиночку, чужого в созданном им же самим мире. И вот сейчас... сейчас мне доводилось наблюдать третью ипостась — встреча равных, может людей, может богов, но равных по силе и по духу существ. Вот как раз этот момент и вгонял меня как в растерянность, так и в искушение. Хотелось сделать сразу много и притом противоречивых вещей. Например, памятуя ту ложь, которая сейчас всплыла на поверхность, как следует засадить Главному в рыло. А может, учитывая все пережитое, все пройденное вместе, крепко обнять его? Как пить дать что-то аналогичное испытывал и Леший. В результате мы с Андрюхой продолжали молчать, тем самым предоставляя право первого слова богу.
— Давайте закончим дело, — тембр и тональность этого голоса, словно пришли из прошлого, в которое я уже и не чаял вернуться. — Иваныча и Костю надо похоронить по-человечески. Они как никто другой этого достойны. Слова ханха заставили меня вздрогнуть. Конечно, сказано хорошо, правильно, да только все это я уже слышал. Всего каких-то десять минут назад почти то же самое произнес стоящий над трупом милиционера Николай. Кто знает, может это и совпадение... но все же в моей душе вдруг зародился, заворочался маленький гаденький червячок сомнения. Подумалось, а вдруг все приключившееся с нами происходило с ведома нашего старого знакомого, что это именно он руководил всеми нашими поступками и даже мыслями. — Молодец, мужик! Быстро могилу соорудил, — в ход этих черных мыслей вломился голос одинцовца. Николай спрыгнул в яму, высвободил ноги из осыпавшегося вслед за ним крупного алого песка, а затем махнул нам с Андрюхой: — Давайте Иваныча! Потихоньку. А мы тут его примем. Обвинение и укор, готовые сорваться с моего языка, прилипли к нему, да так и не появились на свет. Вовсе не дело устраивать разборки над телами погибших, тем более когда не знаешь всей правды. Да и Главный... Вот же цирк-зоопарк, могилу взялся рыть... И сам вроде как из мертвецов... В гробовой тишине мы опустили Нестерова на дно ямы. Николай поправил тело так, чтобы оно лежало ровно, и протянул руку за свертком, который Леший оставил у края могилы. — Давай сюда. Теперь очередь вашего капитана. Несколько секунд Андрюха молча глядел на пропитанную кровью камуфлированную ткань. Должно быть прощался, мысленно обращаясь к памяти старого боевого друга и товарища. К памяти... черт побери, как это верно сказано. Только память от Соколовского и осталась, и уже никак, даже при самом сильном желании не заставишь себя поверить, что вот эти несколько костей да кусков разорванного мяса и есть он. — Как погиб капитан? — голос Главного прервал тягостную минуту молчания. — Разве ты не знаешь? — проскрежетал я, буравя ханха глазами. — Не знаю, — Главный выдержал мой взгляд. — Я пришел позже, когда погасла темпоральная петля. Только тогда мы смогли отследить объект. Короткая фраза, произнесенная ханхом, особо ничего не объяснила, но зато от нее так и повеяло ложью, может нынешней, совсем свеженькой, может старой и замшелой, благодаря которой все мы и отправились в это смертельно опасное путешествие. Точно сказать сложно, однако ложь была, как пить дать была. Я ее чувствовал, и все больше вскипал от справедливого гнева. — Костя блокировал главную шлюзовую камеру на входе в инкубатор, — ледяной, почти механический голос Загребельного обрушился на меня как ушат ледяной воды. — По-другому ее было не заклинить, и он остался, спас всех тех, кто прятался внутри, включая Серебрянцева. — А потом старик нашел способ открыть запасной ход, — ханх не спросил, а скорее закончил за Лешего. — Хорошо, что ваши успели и прорвались внутрь, — встрял в наш разговор не сведующий о его потаенной глубинной сути одинцовец. — А то бы в женском блоке никто не выжил. — Произнеся это, Николай повторно указал на сверток с останками капитана. — Ну, кто-нибудь подаст мне его или нет? Именно в этот самый миг окровавленный баул пошевелился, вздрогнул и одним своим краем стал тонуть в багровом песке. — Черт! Черт! Эти твари... они здесь! — Прокричал одинцовский разведчик и шарахнулся в дальний конец ямы. Честно говоря, жутко стало не только ему одному. Мы с Андрюхой тоже отскочили в сторону. Единственный, кто казалось не испытал страха, был Главный. Вообще-то, почему казалось? Точно не испытал! Он довольно легко выскочил из могилы и, не секунды не колеблясь, схватился за покрытую бурыми пятнами камуфлированную ткань. Ханх выдернул баул из красного песка, и я отчетливо заметил, как за окровавленной тканью потянулись черные, словно сделанные из полуистлевшей марли щупальца. Правда, этот рывок длился всего одно короткое мгновение. Оказавшись на свету, щупальца смялись, свернулись и молниеносно втянулись в толщу алого песка. — Все! Он ушел! — ханх обернулся и для полного нашего успокоения добавил: — Сейчас контроллеры больше не опасны. Они самоаннигилируются при первой же попытке перехода. Мира, в который они могли бы вернуться, больше нет. Вы уничтожили его. Слова ханха все еще звучали в наших ушах, когда их перебил растерянный сдавленный то ли вздох, то ли стон: — Товарищи! Не может быть! Да как же это...? Главный медленно повернул голову и едва заметно кивнул: — Здравствуйте, Даниил Ипатиевич. Я рад, что мы снова встретились. — Я тоже рад, но ведь вы... — младший научный сотрудник физического института имени Лебедева поборол внутреннюю деликатность и резко выдохнул: — Но ведь мы вас сожгли! — Тело, дорогой Даниил Ипатиевич, только тело. — Тут ханх горько улыбнулся. — Поверьте мне, оно умирало уже не раз. — Так быть может Костя... В глазах ученого на мгновение вспыхнула надежда на чудо, но она тут же погасла, когда Главный отрицательно покачал головой. — Что за херню он несет? — одинцовец с подозрением покосился на странного человека в сером плаще и выгоревшей зеленой бандане. — Расслабься, все нормально, — отмахнулся от него Леший и сделал шаг по направлению к Серебрянцеву. — Я не мог не прийти, — прошептал старик. — Не мог не попрощаться... Костя спас меня... этих несчастных женщин... Одним словом всех нас. — Да-да, конечно, — Леший поддержал Ипатича под руку. — Мы должны были вас позвать. Когда Андрюха и Серебрянцев приблизились к Главному, тот приподнял окровавленный баул и негромко произнес: — Вот он. Старик протянул руку и провел ей по старому перемазанному в кровь камуфляжу. Единственное, что он выдавил из себя при этом, было: — Почему все так? На мгновение мне показалось, что Ипатич специально задал этот вопрос именно сейчас. Он словно хотел, чтобы Костя Соколовский и Толя Нестеров услышали, узнали правду до того, как навечно погрузятся в вечное ничто, мрак, пустоту. Ведь они как никто другой вправе ее знать. — Потому, что война. От этого ответа ханха я вздрогнул. Цирк-зоопарк, именно так мы всегда и отвечаем. Война, и этим все сказано. — И когда она закончится? — в разговор вступил уже Леший. — Она уже закончилась, — Главный скользнул взглядом по останкам капитана и мертвому телу одинцовского милиционера. — Они помогли остановить ее. Не дожидаясь следующих вопросов, ханх подошел к краю ямы, опустился на колено и положил окровавленный сверток рядом с телом Нестерова. Могилу мы зарыли молча. Гребли все. Кто лопатой, кто руками. Может это и выглядело глупо, нелепо и наивно, но именно таким способом каждый из нас хотел отдать дань, проявить последнюю заботу о навсегда ушедших друзьях. Когда над поверхностью песка образовался невысокий холмик, Главный подровнял его до прямоугольной формы, а затем перетянул из-за спины свой неизменный помповик. Наблюдая за его действиями, я подумал, что сейчас последует полагающийся в таких случаях салют, однако ничего подобного не произошло. Ханх взялся за ствол оружия и резко провернул его в ствольной коробке. Буквально одновременно с этим послышался звонкий щелчок, и приклад ружья распался на три лепестка. Они тут же приоткрылись, и всем нам стало видно, что в глубине этого бутона вращается светящийся зеленоватый сгусток. Главный поставил образовавшийся треножник точно на центр могилы и пальцем два раза надавил на спусковой крючок. Когда ружье негромко загудело, ханх быстро отошел в сторону и жестом приказал всем присутствующим сделать то же самое. Не успели мы отступить и на пару шагов, как оружие с негромким хлопком взорвалось. Следствием этого взрыва стала какая-то странная ударная волна, которая ушла, можно сказать впиталась в песок. — Теперь звери их не отроют, — с только что образовавшейся могильной плиты ханх ладонью сгреб горку так хорошо всем нам знакомых темно-золотистых опилок. — Песок спекся на десять метров в глубину. Сейчас это камень, цельный монолит. Произнеся эту фразу, Главный поглядел на Загребельного. Он как бы желал услышать похвалу человека, придумавшего хоронить людей в металлических бочках. Похвалы не последовало. Прозвучал вопрос, заданный самым серьезным тоном, каким, наверное, и ведут допросы дознаватели из ФСБ: — Это ведь было не ружье? — Не только ружье. Ханх ответил тоном достойным своего оппонента, да и весь вид у него вдруг стал, мягко говоря, странный. Нет, не покойник. Скорее робот, гребаный Железный дровосек без души и без сердца. — С вами все в порядке? — ощутив эту перемену, забеспокоился Серебрянцев. — Что-то произошло? — Все нормально, — голос бога не потеплел ни на градус. — Просто вместе с моим индивидуальным комплектом отключился и адаптер эмоций. Теперь эмоциональная составляющая человеческого разума мне полностью не доступна. — Подожди, ты хочешь сказать, что без этой штуки, — Леший указал на рассыпанную вокруг могилы металлическую труху. — Без нее ты полностью лишен чувств и эмоций. — Это нормальное состояние для расы Создателей. Оно способствует принятию верных решений. — Насчет верных решений это ты своевременно заметил, — я сделал шаг вперед, чтобы оказаться напротив Главного. — Какое же оно будет? Что нас ждет дальше? — Дальше? — тот, кого мы называли богом, распрямился и поглядел мне в глаза холодным бесстрастным взором: — Дальше решать тебе, Судья. Этот мир всецело в твоей власти.Опубликовано 31.05.2013
Уважаемые читатели, здесь вы можете почитать ознакомительную версию романа. Полный текст можно скачать в форматах FB2, TXT, PDF по весьма скромной цене.
