И НАСТАНЕТ ДЕНЬ ТРЕТИЙ
Глава 5
— Спасайся! — Диона зарычала резко и пронзительно.
Я расслышал предостережение, но действовать меня побудили отнюдь не слова, а скорее интонации, звучавшие в голосе насмерть перепуганной львицы. Именно так вопят растерянные пехотинцы, когда над их головами слышится вой идущих в пике штурмовиков. Не долго думая, я ничком бросился на землю — не мудреный прием, позволяющий сохранить жизнь во многих смертельно опасных ситуациях. Сработало и на этот раз. Надомной мелькнула огромная тень, послышались частые громкие хлопки, а в спину ударил поток горячего воздуха, словно рядом промчался окутанный паром паровоз.
Я не собирался долго разлеживаться. Опасность она и в Африке опасность. Избежать ее можно лишь действуя решительно, а главное быстро. Рывком перевернувшись на спину, я постарался обнаружить своего неведомого противника.
— Срань господня! — только и смог я выдохнуть, когда увидел это создание.
Человек? Не человек! Птица? Не птица! Птеродактиль
Я не стал далее углубляться в изучение своего противника. А то что свалившийся с небес монстр никто иной как именно противник, было яснее ясного. Промахнувшись с лету, он приземлился в дюжине метров от меня и теперь приближался хищной пружинистой походкой.
Что делать? Бежать? Я быстро огляделся по сторонам. В радиусе полусотни метров никакого укрытия. Даже стоящих валунов не видать. Догонит, как пить дать догонит! Да… На ровном месте я ему не соперник. Эх, хоть
Тут меня словно ударило током. Есть! Придумал! Позабыв о боли, я вскочил на ноги и кинулся к субмарине. В пробоину! Скорее внутрь! Узкие отсеки «Варшавянки» это как раз то, что мне и нужно!
Крылатая тварь не сразу бросилась в погоню. Как мне показалось, она слегка опешила. Моя реакция явно отличалась от реакции большинства обитателей здешних мест. И демон сперва должен был ее переварить.
Процесс переваривания занял всего несколько секунд, и результатом его стала неистовая ярость. За спиной я услышал взбешенный вопль: «Остановись!»
Ага, как же! Сейчас! Черта лысого! Не на того напал! Я подпрыгнул и уцепился руками за нижний край пробоины. Подтянулся. Закинул ногу и забрался внутрь. Хвала Всевышнему, есть еще порох в пороховницах. Мой совет пенсионерам —
В торпедном отсеке царил невообразимый хаос. Теряя драгоценные секунды, я протискивался сквозь металлическую сельву: полуметровые трубы торпедных аппаратов, обломки автоматического заряжающего устройства и гидроакустического комплекса. Что ж, демону все это явно придется не по вкусу.
Я уже преодолел половину носового отсека, когда внутрь запрыгнул мой преследователь. Я наивно полагал, что недостаток пространства остановит его, ну или в крайнем случае замедлит погоню… Не
Я кинулся бежать, но куда там! Простому смертному не сравниться в скорости с этим исчадием ада. Добраться до следующего отсека не было никакой возможности. В бессильной ярости я схватил подвернувшийся под руку обломок трубы и развернулся к моему врагу. Будь что будет! Помирать, так с музыкой!
Привалившись плечом к покосившемуся торпедному стеллажу, я ждал. Демон заметил это и не стал торопиться. Он приостановился и с высокомерной улыбкой глянул на меня:
— Куда же ты хотел убежать, человек? Это мой мир, и здесь я властен сделать с тобой все, что захочу.
— Ах ты, гнида!
Гнев вскипел во мне как волна. «Варшавянка» была моим миром. Здесь жили и здесь же умирали мои товарищи, а слова этого выродка оскверняли их память. Мозг сработал как сверхскоростной компьютер, и всего через долю секунды выдал план мщения.
Я отпрыгнул назад и что есть силы врезал по креплению стеллажа. Начатое взрывом довершу я. Надорванная сварка не выдержала удара, в который я вложил весь свой гнев и всю свою боль. Стойка подломилась, и шесть 533 миллиметровых торпед обрушились на голову чешуйчатой твари. Наблюдая как огромные сигары сооружают над демоном тяжелое металлическое надгробье, я подумал что
Оружием? Нет, вряд ли это оружие сработает, вряд ли я покончу с демоном. Остановить — да, но убить…? Убить — едва ли. А раз так, то следует поскорее убираться с корабля.
Через завал я не полез. Нет никакой гарантии, что тварь, похороненная под ним, не выползет наружу и не схватит меня за ногу. Рассудив таким образом, я проник в соседний отсек, поднялся на ходовой мостик и через люк выбрался наружу.
— Алексей! —
— Иду!
Я понял, что в словах Дионы есть пока неведомый мне резон и не стал мешкать. Спустившись с рубки, я пробежал по палубе до самой кормы, а затем, цепляясь за лопасти гребного винта, как можно ниже спустился к земле. К сожалению все равно пришлось прыгать. Удар напомнил о ранах. Я заскрипел зубами, но не позволил себе остановиться. Кто знает, может эта крылатая «милашка» сейчас выползает
Я догнал Диону минут через пять. Она все брела и брела прочь даже не подумав подождать своего хромоногого компаньона. Не скрою, такое мелкое предательство меня слегка задело.
— Стой, остановись! Подожди!
— Мы не должны останавливаться,— львица вновь затянула старую песню.
— Дай хоть отдышаться.
— Нельзя. Остановка это нарушение ЕГО приказа. Велиал и напал то на тебя только потому, что ты задержался возле этого странного корабля.— Тут вдруг львица покрутила головой по сторонам.— А где Велиал?
— Так эту скотину зовут Велиалом? — мне наконец удалось восстановить дыхание.— Там, внутри подлодки. Собирает металлолом.
— А что такое металлолом и зачем он ему? — львица не поняла шутки.
— Как зачем? Почти евро за килограмм! Это тебе не шутки! А учитывая сколько он там награбастал… Так это будет на целый «Мерседес».— Я понял, что окончательно запутал свою спутницу, поэтому поспешил вернуться к простым и понятным для нее материям.— Идем, а то он еще передумает с «Мерседесом» и вновь примется за старое.
— Пока мы четко и точно выполняем приказ повелителя, демоны не имеют права нас трогать. Сейчас у нас приказ идти, и мы должны двигаться в указанном направлении, не останавливаясь ни на миг.
Ковыляя вслед за Дионой, я был задумчив и молчалив. Думал естественно не о Велиале. Пропади он пропадом этот ублюдок, чтобы о нем еще думать. Есть вещи куда важнее и намного ужаснее.
Я нашел доказательства, которые искал. Никто не смог разгадать тайну гибели «Варшавянки» Лусиняна, а мне ничего и не пришлось разгадывать. Вот она лодка. Хочешь — гляди, хочешь — щупай, хочешь — пробуй на зуб. И самое паршивое, что все абсолютно логично, все сходится, ничего не надо додумывать или просчитывать. Взрыв торпеды, затопление двух отсеков и пожар. Самые жуткие кошмары всех подводников. У Сурена просто не было шансов. Нет их и у меня. Потому, что все это… — я поднял глаза к багровому небу,— все это правда. Я в аду.
Вот тут действительно стало жутковато. Никогда не верил в сказки о загробной жизни. Плохой или хорошей — без разницы. А вот поди ж ты, оказалось правдой. Повезло еще, что пока не видать чертей и сковородки с кипящим маслом. А вообще, кто его знает, что там впереди? Я с подозрением глянул на линию низкого горизонта, к которой мы без отдыха топали. Неожиданно вспомнился здешний правитель — розовощекий толстяк в золотых очках. Кажется, он говорил о разыгравшейся людской фантазии. Мол, не все обстоит именно так, как представляют себе живые. Наверняка так оно и есть. Дьяволу незачем мне врать. Вот, например, о проклятых кораблях в библии точно ничего не написано. Я проводил взглядом разбитый испанский галеон, паривший в воздухе слева по курсу. Но все же, почему именно корабли?
— Диона,— я окликнул свою молчаливую спутницу,— ты не знаешь, откуда взялись все эти корабли?
— Как откуда? — львица повернула ко мне морду.— Из мира живых, конечно. Ты ведь узнал тот корабль, похожий на большую рыбу.
— Да, узнал. Но почему он здесь? Я всегда считал, что ад это место для грешных душ, а у корабля нет души.
— Души нет,— согласилась Диона,— зато есть верность своим хозяевам.
— Как это? — удивился я.
— А ты разве не замечал, что бывают любимые вещи?
— Есть такое дело,— я посмотрел на свои потертые швейцарские часы, а затем с удивлением нащупал в кармане брюк старый потрепанный бумажник.
— Вот так и с кораблями.— Заметив мои действия, Диона утвердительно кивнула.— Моряки очень долго плавают на них, холят, лелеют, сродняются с ними и как бы приручают. Поэтому, если случится беда, и они гибнут вместе, корабль всегда следует за своими хозяевами.— Извиняющееся рыкнув, львица поправилась,— Ну не сам корабль, конечно, а его призрак. Мы ведь все здесь призраки.
Черт побери! И тут железная логика. Вокруг одни лишь военные корабли, ни сухогрузов, ни пассажирских лайнеров. Почему? Да потому что лишь на военных кораблях экипажи более или менее постоянны. А главное, моряков много. Силы их душ должно с лихвой хватить, чтобы накрепко привязать к себе своего стального друга.
Тут я вспомнил свой корабль, и сердце больно защемило. Он действительно значил для меня очень много. Он одновременно был и боевым товарищем, и домом, и членом семьи. Моя бывшая жена даже ревновала к нему. Каждое слово, каждое упоминание о старине «Грозном» воспринималось чуть ли не как супружеская измена.
Нет, лучше не вспоминать! Ни о семье, ни о корабле, ни о чем из прошлой жизни. На душе и так хреново. Захлебнувшись смертной тоской, я глубоко вздохнул.
— Ты ведь тоже моряк? — Диона
— Как ты узнала?
— На тебе эта полосатая рубаха. Некоторые люди, которых я встречала здесь, носили точно такие же. И они называли себя моряками.
— Ты много знаешь и во многом разбираешься,— я с подозрением покосился на Диону.— Очень странно для зверя. Или ты не настоящая львица? Может, ангел или демон?
— Нет, я львица,— Диона понурила голову.— Только очень старая львица. За две тысячи лет пребывания в аду я многое повидала и многое узнала. Грешники, работавшие вместе со мной, рассказывали что знали, учили меня.
Слова Дионы поразили меня. Две тысячи лет! Она здесь уже целых две тысячи лет! Сразу стало душно, и не просто душно, а нестерпимо душно. Как будто горло стянула цепкая удавка. Ни вдохнуть, ни выдохнуть.
Если бы кто и впрямь вздумал накинуть мне петлю, я бы ответил. Непременно изловчился бы и ответил. Но а что прикажете делать здесь и сейчас? Вдруг я остановился, словно налетел на невидимую стену. Ох, какая мысль! А кто сказал, что я не могу дать сдачи здесь? Пусть я никогда не вырвусь в мир живых, но и в мире мертвых должно себя чувствовать тем, кем ты был всегда — большим и гордым человеком.
Я не стал долго простаивать на месте. Я снова двинулся вперед. Только теперь походка моя стала более уверенной и энергичной. Больно? Не беда, что больно! Боль она ведь только в мозгу. В этом мире я мог шагать даже на голых костях, мясо с которых содрал бы этот ублюдок Цербер. Главное не тело, главное дух!
Боевой дух это, конечно, хорошо, но на что годится кипящая в жилах энергия, если она не направляется холодной и расчетливой головой? А мою голову сейчас никак не назовешь холодной. Отсюда вывод — успокойся и все хорошенько обдумай. Хотя обдумывать пока рано, пока нечего обдумывать. Слишком мало информации. Да ее вообще нет!
Придя к такому выводу, я поглядел на львицу. Говоришь, ты многое повидала и многое узнала… А ну, киска, выкладывай, что там отложилось в твоей лобастой башке.
— Диона, а как ты попала в ад? — сбор данных я решил начать с заполнения анкет на своих союзников. Хотелось надеяться, что Диона являлась таковой.
— Я приговорена за убийство.
— Убийство? — меня слегка передернуло, но я взял себя в руки.— Ты хищница, ты должна убивать, чтобы не умереть с голоду.
— Это правда, но я говорю не об охоте и пропитании. Я имею в виду убийство
— Кому же ты мстила? — стало понятно, что слово «месть» следует поставить на первое место.
— Людям. Всем людям.
После такого ответа мигом вспомнились леденящие душу истории о львах людоедах, которые терроризировали забитые африканские деревушки и нагоняли страх на участников сафари. Путешествие в компании свирепого зверя сразу потеряло всякую привлекательность. Правда, Диона спасла меня от Цербера и до сих пор вели себя вполне дружелюбно. Может, за две тысячи лет злоба на человечество уже перегорела?
— А за что ты мстила? — задавая вопрос, я внимательно следил за своей спутницей.
— Люди ради забавы убили моих детенышей, а меня посадили в клетку. Потом они привезли меня в большой город и заставили выступать на арене.
В голосе Дионы не было ни злобы, ни раздражения, и я вдруг понял почему. Эту историю она рассказывает уже две тысячи лет подряд. Боль и ненависть прошли, и в душе у львицы осталась лишь бездонная пустота.
— Там то ты и убила человека? — сама собой представилась сцена, в которой Диона кидается на смотрителя.
— Я убивала много людей. Иногда по несколько человек в день.
— Как такое может быть? — слова спутницы поразили меня.
— Может. Я дралась с людьми, которых называли гладиаторами. Бои проходили на огромной каменной арене в городе Риме.
— Ты дралась в Колизее? — я открыл рот от изумления.
— Да, дралась. И всегда побеждала.— из груди огромной кошки вырвался рык очень похожий на вздох.— Это потому, что я не страшилась смерти. Мои противники страшились, а я нет.
— Все боятся смерти.— Мне вспомнились объятия ледяного океана и воздетое к небу лицо Саида.
— Безумцы нет. А я была безумна от горя. У меня отняли все: детей, свободу, весь мой мир.
— Гладиаторы ничем от тебя не отличались. Они были такими же рабами.
— Ты прав.— Диона согласно кивнула.— Когда я это поняла, то выбрала себе новых врагов. Тех, кто сидел на трибунах. Эти мерзкие червяки реготали, когда мы умирали, и приказывали добивать раненых.
— Зрители сидели высоко на трибунах. Туда ты никак не могла добраться.
— Я почти добралась,— львица гордо блеснула глазами.
— Но как? — Мне действительно стало интересно. Для того, чтобы вырваться с арены требовалась немалая сообразительность. Я вот прямо так… с ходу… ничего не мог придумать, как не старался.
— Несколько раз против меня выпускали всадников. Я прикинула, что со спины лошади можно допрыгнуть до края ограды.
— Допрыгнула?
— Еще как допрыгнула. И если бы не тот солдат…
— Какой еще солдат? — я тут же представил себе римского легионера в кожаном нагруднике и с большим квадратным щитом в руке.
— Возле ложи одного из сенаторов дежурил солдат. Наверное опытный и смелый воин. На мой прыжок он среагировал с быстротой молнии. Я еще перебирала лапами в воздухе, а он уже нацелил на меня свое копье.
Иллюстрируя свои слова, Диона приостановилась и высоко приподняла переднюю левую лапу. На мощной груди прямо напротив сердца зияла совсем свежая колотая рана. Клочья
— Я умерла почти сразу. Меня даже не стали добивать. Поэтому на мне нет других ран, только эта.— Повинуясь привычке, Диона попыталась слизнуть кровь, но из этого ничего не вышло. Язык прошелся по
Печальная история, да еще и с плохим концом. Мне стало безумно жалко львицу. Я подковылял к ней и погладил по голове, а затем почесал за ухом. Диона ведь тоже кошка, только переросток. Значит, и пристрастия у нее тоже должны быть кошачьи.
Львица с вожделением приняла мою ласку. Похоже, за
Я поглядел вперед и увидел серое облако, поднимающееся словно
— Да, нам именно туда,— Диона проследила за моим взглядом.— Там все и начинается.
 |
 |
 |
Уважаемые читатели, здесь вы можете почитать ознакомительную версию романа. Полный текст можно скачать в форматах FB2, TXT, PDF по весьма скромной цене.
