ОРУЖЕЙНИК

Книга  вторая

Бой без правил

Глава  19

Реакция у старлея и впрямь была отменной. Еще не стих грохот первых выстрелов, а он уже наводил на нас свой АКМС. И таки навел бы, как пить дать навел бы, не окажись рядом Нестерова. С быстротой молнии майор левой рукой отбил ствол автомата, а правой вцепился в горло его владельца. Выронив оружие, старлей попытался высвободиться, сбить удушающий захват, но из этого ничего не вышло. Он лишь судорожно молотил по руке Анатолия, которая даже не дрогнула. На миг мне показалось, что теперь это и не рука вовсе, а стальной манипулятор промышленного робота, и человеческое тело, пусть даже сильное, закаленное долгими и изнурительными тренировками, просто не в состоянии противостоять ему.

Только я об этом подумал, как Нестеров сжал пальцы. Сделал милиционер это очень легко, как будто в руке у него было зажато не человеческое горло, а мягкая поролоновая губка. Вот только губка так отвратительно не хрустит. Горло охранника смялось не то чтобы с хрустом, а скорее с каким-то глухим чавкающим хлопком. По пальцам майора потекла кровь.

Кричать, стонать или хрипеть старлей уже не мог, просто было нечем. Все на что сподобился его сильный организм, так это судорожное биение. Чтобы прервать агонию, Нестеров поступил очень просто: одним быстрым резким рывком он разорвал горло своего коллеги. Бывшего коллеги, именно бывшего. Старлей как подкошенный рухнул на грязный асфальт и затих.

Конечно же, столь молниеносная и жестокая расправа меня ошеломила. В другой ситуации я бы наверное еще долго стоял с открытым ртом, но сейчас... Внутри «Центрального» уже не по детски грохотало, а значит времени на растерянность, вздохи и сопли просто не оставалось.

— Входим! — Нестеров щелкнул предохранителем.

— Погоди.

Я наклонился к мертвому охраннику и, стараясь не измазаться в кровь, забрал у него АКМС. Пробивная способность 7,62 могла нам очень и очень пригодиться. После того, как в мой почти пустой подсумок перекочевали еще и рожки с патронами, подготовка была закончена.

— Готов!

Мои пальцы крепко сдавили цевье. Эх, давненько я не воевал против людей!

Распахнув мощную стальную створку, мы ворвались в огромную торговую галерею. Легкими перегородками и витринами она делилась на несколько довольно обширных магазинов. Знакомые по довоенным улицам вывески сразу бросились в глаза. В основном шмотки. Наверное именно отсюда такое пристрастие к стеклу и зеркалам.

Однако нынешним владельцам «Центрального» весь этот глянец, вся эта обзорность и наглядность была не то что до лампочки, казалось она их даже раздражала. Именно поэтому большинство витрин были плотно зашиты листами ДВП, тканью от тентов, рекламными щитами, снятыми со стен торгового центра. Для нас с Анатолием это стало серьезной проблемой. Из такого лабиринта мог неожиданно выскочить кто угодно и в каком угодно числе.

Они и появились. Трое. В кожаных куртках, с автоматами, взятыми на изготовку. На ходу что-то дожевывая эта бригада выскочила из «Мужской одежды» и кинулась в направлении правого от нас крыла, того самого, где не переставая продолжали звучать выстрелы. Реакция подпорченная выжранной самогонкой, подвела. Чужаков они заметили слишком поздно. Мы с Нестеровым не стали выяснять кто перед нами конченные отморозки или слегка заблуждающееся стадо, рады они нашему приходу или не очень. Две очереди, выпущенные практически в упор, наделали дырок как в кожаных куртках, так и здоровенном желто-оранжевом щите «Техносилы», который оказался позади них.

Этим залпом мы громко, можно сказать во всеуслышание заявили о своем присутствии, так что хочешь или нет, приходилось ждать последствий. И эти самые последствия не замедлили объявиться уже через несколько секунд. Мы с Нестеровым еще не сделали и дюжины шагов, когда по нам ударили сразу несколько стволов. Повезло, что стреляли издалека, причем навскидку, не особо целясь. Разлет пуль получился значительный. Так что нам досталась всего одна, и та лишь царапнула по моей телогрейке, вырвав из нее небольшой клок ваты.

Ждать повторного залпа Нестеров не стал. Плечо майора сработало как настоящая стенобитная машина, которой тот протаранил одну из витрин, а заодно и заслоняющий ее щит. Меня Анатолий увлек за собой, будто легкую, безвольную тряпичную куклу.

В ушах еще стоял звон разбитого стекла, а к нему уже вновь добавлялся визг пуль и глухие хлопки от лопающегося, разлетающегося на части торгового оборудования. Утешало лишь одно — нас не видели, а потому стреляли наугад. Пока не видели. Только лишь пока!

— Давай вперед! Завалят к чертовой матери! — прокричал милиционер мне в самое ухо.

— Куда вперед?

Я ошалело оглядывал бутик, в котором мы оказались. Грязные витрины и манекены, кое-где на вешалках все еще висела одежда, по углам громоздились какие-то тюки, ящики, бочки и что самое скверное — никакого намека на второй выход.

В отличие от меня Нестеров не стал искать дверь. Он просто ринулся к одной из стен и протаранил ее точно так же, как до этого витрину. Удивляться или восхищаться у меня не было времени. Все это потом, если конечно останемся живы. Пригибаясь и моля бога, чтобы не оказаться на пути у какой-нибудь шальной пули, я рванулся вслед за ним. Мне повезло. Стрельба стихла. Правда это совсем не означало, что наши противники позабыли о своих намерениях. Скорее наоборот. Не желая попусту тратить патроны, они кинулись в погоню. Так что вот-вот в магазине замаячат их «милые» бандитские рожи.

От жгучего желания остаться и достойно встретить этих сволочей я даже слегка притормозил. Однако где-то в глубине «Центрального» продолжали звучать автоматные очереди. Это Леший ведет неравный бой, а значит задерживаться нельзя. Никак нельзя! Мы должны спешить ему на помощь, ему и Лизе. Пальба могла начаться только из-за нее. Зная опытного чекиста, я понимал, что другого повода для ссоры быть не могло. Андрюха смог бы ее умело избежать. А значит вперед. Вперед что есть духу!

Я ввалился в только что пробитый Нестеровым пролом и очутился в царстве телевизоров, стиральных машин, утюгов и кофеварок. От обилия желтых вывесок и фирменных надписей «Техносила» заребило в глазах. Казалось, что покупатели должны были не столько приобрести здесь очередной второй или третий в общем-то не особо нужный ноутбук, как проникнуться фирменным стилем жизни данной компании, сродниться с ней, полюбить до конца своих дней.

Похоже, на Нестерова эта пропаганда подействовала. Ничем другим объяснить его действия я не мог. Майор обхватил руками здоровенный холодильник и пер его прямо на меня.

— В сторону! — задыхаясь, прохрипел он.

Я тут же отскочил, и милиционер грохнул холодильник на пол. Он тут же припихнул его к стене, тем самым загораживая только что проделанный пролом.

— Оставь! — выкрикнул я. — Их это не остановит!

— Холодильник нет, зато кое-что другое... — с этими словами милиционер выудил из кармана «лимонку», выдернул чеку и всунул гранату между стеной и холодильником, аккурат под дырой, через которую мы только что вошли.

— Вот теперь ходу!

Анатолий грузно побежал через торговый зал. Я кинулся вслед за ним. Не успели мы преодолеть и половины дистанции, как за спиной прогремел взрыв. Ловушка сработала. Но оглянуться назад и злорадно полюбоваться плодами своей работы времени не было. Рванула ручная граната, а совсем не авиационная бомба. Так что «двухсотых» двое, в лучшем случае трое. Остальные преследователи ошарашены и деморализованы, но это всего лишь на несколько секунд... несколько очень коротких, быстротечных секунд, за которые мы должны успеть...

Война застала магазин в стадии реконструкции. То ли он ремонтировался, то ли лишь недавно переехал на новые площади. Из-за этого нам с Анатолием приходилось преодолевать баррикады из не распакованной быттехники, спотыкаться о банки с краской и профиля для подвесных потолков. Новые хозяева «Центрального» не очень-то заботились о его благоустройстве, а поэтому оставили все как было. Но именно царящий вокруг хаос и позволил нам незамеченными добраться до заветной цели — огнестойких двухстворчатых дверей в глубине магазина.

Прямо на пороге служебного входа я столкнулся с человеком. На бандите был одет полосатый свитер, а поверх него наскоро застегнутый бронежилет. На голове кепка козырьком назад, в руках СВД. Снайпер намеревался распахнуть дверь и войти в «Техносилу», но мы его опередили. От неожиданности наш противник замер. Винтовку он держал стволом вниз, а свободной рукой безуспешно пытался дотянуться до дверной ручки.

В отличие от СВД снайпера ствол моего Калаша глядел в нужном направлении. Бандит это понял и попытался пуститься в переговоры:

— Э, ну вы чего, мужики... — начал было он.

— Того, — ответил я и нажал на спуск.

Очередь из 7,62, выпущенная в упор, отшвырнула моего противника на несколько метров. Бронежилет может и не пробило, да только это уже было неважно. В груди у мужика явно все перемолотило. Там теперь каша, как после удара о бампер мчащегося самосвала.

— Давай быстрее! — милиционер словно не заметил тела очередного новопреставленного.

— Куда теперь? — я шарил взглядом по довольно обширному подсобному помещению.

— Туда! — Нестеров указал на лестницу, ведущую в подвал.

А ведь и верно, апартаменты Зураба скорее всего находятся именно там. В нынешние времена чем глубже зароешься, тем дольше проживешь. Догадку Анатолия подтвердили несколько коротких очередей, прозвучавших именно снизу.

Домчавшись до спуска мы обнаружили, что подвал оказался совсем не простой. Внизу была оборудована небольшая шлюзовая камера. Тяжелые герметичные двери с колесами запоров наверняка взяли из какого-то близлежащего бомбоубежища. Цирк-зоопарк, основательно устроились гады! Мое удивление стало еще большим, когда выяснилось, что внутри подземелья горит электрический свет. Это днем то! Именно свет и позволил разглядеть пятна свежей крови на чисто подметенных бетонных ступенях.

— Веред, Григорич, сейчас они до двери доберутся, — Нестеров с тревогой оглянулся на огнестойкую дверь, возле которой валялся еще тепленький жмур. Говорил он тихо очевидно опасаясь, что нас услышат те, кто засел в подвале.

— Входим, — я первым стал спускаться по уходящим вниз ступеням.

Стрельба стихла, и это меня здорово беспокоило, нервировало до дрожи в руках. Неужели все кончено? Неужели опоздали?

Миновав шлюзовую камеру, мы оказались в огромной подземной галерее. От размеров этого помещения я даже слегка опешил. Выходило что под «Центральным» находился еще целый этаж. Похоже по проекту здесь планировали разместить подземную парковку, но что-то там не срослось и всю эту площадь передали под склад, огромный склад.

Находиться в этом подземном царстве было ох как неуютно. Редкие электролампочки освещали лишь небольшой пятачок около шлюзовой камеры да неширокую тропу, которая уходила вглубь подвала, терялась меж штабелей из ящиков и коробок, нагромождений мешков и тюков, шеренг бидонов, бочек и канистр. Все остальное пространство подземелья тонуло в густом мраке, от которого можно было ждать самых серьезных неприятностей.

Только я об этом подумал, как эти самые неприятности не замедлили объявиться:

— А ну, стоять суки! — властный резкий голос прозвучал из темноты. — Руки за голову! Дернетесь, хана вам!

В том что именно так и будет, можно было не сомневаться. Слегка пообвыкшие к тусклому свету глаза стали различать источники движения. Их было четыре или даже пять. Двое справа, трое слева. Первые скрывались за железобетонными колоннами, вторые оборудовали себе позицию за невысоким штабелем из добротных деревянных ящиков. Я и Нестеров были у них как на ладони, даже не шелохнешься.

Чтобы отнять у нас не только возможность, а даже саму мысль о сопротивлении, предательница фортуна вывела на сцену новых действующих лиц. С тыла, со стороны лестницы послышался торопливый топот ног и негромкий, но злобный мат. Четыре человека с ног до головы увешенные оружием появились за нашими спинами. Не стой мы с высоко поднятыми руками, они бы не задумываясь изрешетили и меня, и Анатолия.

— Лысый, ты что ли? — крикнули вновь прибывшим из темноты.

Какая-то небритая обезьяна, от которой за километр разило перегаром, воткнула мне ствол в затылок и лишь затем ответила:

— Ага, я. Кто ж еще?

— Оружие у них заберите! — вновь приказала темнота. — Мы выходим.

— Давайте сюда!

У нас отобрали автоматы и стали ловко шарить по карманам. В ту же секунду, когда осмотр был закончен, я получил прикладом по лицу. Перед глазами все поплыло. Падая на колени, заметил, что за Нестерова взялись сразу трое. Их кулаки, кованные сапоги и превратившиеся в дубины автоматы заходили по скорчившемуся телу милиционера.

— Э, хорош! Убьете нахер! — прокричал чей-то голос. Точно сказать было сложно, но мне показалось, что говорит тот самый бандит, который командовал засадой.

— Петрович, эти твари Лёлика замочили! Корешка моего закадычного! Я их за Лёлика на части порву, на ремни порежу!

— Охолонь маленько! Успеешь еще порезать, — приказал тот, кого звали Петровичем. — А ну, давай... поднимай их!

Нас довольно грубо поставили на ноги. Пелена после нокдауна стала понемногу рассеиваться. Я даже стал кое-что понимать, строить кое-какие планы мести. Они были не такой уж и утопией если учитывать, что в рукаве у меня был козырь, сильный козырь и звался он Анатолий Нестеров.

Чтобы выяснить насколько этот самый козырь бит, я покосился на напарника. Майору досталось куда больше моего. Если у меня заплыл лишь один глаз, то у него было разбито все лицо. Из уголка рта тянулась тоненькая струйка крови. Она лилась на серый милицейский бушлат, стекала по нему, оставляя за собой поблескивающий темно-бурый след. Не смотря на все побои, милиционер стоял на ногах довольно уверенно, куда уверенней меня. Наверно эта штука, что теперь сидела в теле Анатолия, все же помогла ему, приняла на себя часть жестоких побоев. Если это действительно так, если милиционер не утратил свои силы, своих возможностей, то он должен мне помочь...

Нет, не поможет! Я понял это когда заметил два автоматных ствола, направленных Нестерову в спину. Точно такие же вскинутые стволы я обнаружил и позади себя. Мы были безоружны, но нас все равно опасались, за нами все равно зорко следили. Ясно почему. Семь или восемь свеженьких покойничков, которых мы оставили на своем пути, послужили нам отличной рекомендацией.

— Ведите их! — Петрович отступил в сторону, давая пленным пройти.

Только теперь я сумел его разглядеть. Это был человек лет сорока, круглолицый, чисто выбритый, одетый в камуфляж и легкий бронежилет. На голову у него красовалась армейская кепка с зеленой офицерской кокардой. Офицер значит. Еще один офицер среди этой швали! В груди у меня закипела досада, обида и ярость. Но конечно же я не дал ей выхода. Не в моем положении и не сейчас стыдить кого-то, напоминать о братстве по оружию и офицерской чести. Да и не поймет наверное. Этот человек уже давно сделал свой выбор.

Нас вели вглубь подземной галереи. Где-то вдалеке слышался рокот работающего генератора. Движок чихал и давал перебои, от чего те редкие лампочки, что висели под потолком, то и дело болезненно мигали. Их тусклый желтоватый свет освещал награбленные бандитами богатства и распростертых на полу мертвецов.

Цыгана я узнал сразу. Он лежал с перерезанным горлом и пялился в пустоту выпученными остекленелыми глазами. Его руки были густо перемазаны кровью как будто бандит пытался зажать свою страшную рану. Вид этого ублюдка меня совершенно не тронул. Единственное, что поразило, за что зацепился взгляд, так это отсутствие золотых перстней у него на пальцах. Надо же, сняли, сволочи! И не побрезговали измазаться! Только спрашивается на кой они сейчас? Кому нужно это гребанное золото?

Вдруг из темноты к нам шагнула человеческая фигура. Еще один бандит. Высокий и тощий как жердь. Он держал автомат обеими руками, как будто только что покинул огневую позицию. Хотя наверное так оно и было.

— Ничего нового, Петрович. Сидят тихо, как мыши, ну и мы не совались.

Слова долговязого подтвердили мою догадку. И еще он сказал «сидят». Это значит Андрюха там не один. А с кем же ему быть как не с Лизой? Выходит все-таки нашел! Выходит жива!

— Ладно, сейчас мы с ними по-другому поговорим, — офицер кивнул в нашу с Анатолием сторону. — Давайте этих вперед!

Стволами автоматов нас подтолкнули вперед. Шагов через десять бандиты юрко рассеялись между ящиков и тюков. За нашими спинами остались лишь двое. Еще шагов через пять нагромождение уворованного имущества закончилось. Перед нами открылась довольно обширная свободная площадка. На ней валялись еще два трупа. Дальше из темноты проступала неоштукатуренная кирпичная стена. Прямо напротив того места, где мы стояли, в стене виднелась дверь, над которой горела забранная в металлическую решетку лампочка. Дверь была добротная, железная, с крохотным раздвижным окошком в центре. Похоже на дверь камеры, — пронеслось у меня в голове. — Все эти выродки никак не могут позабыть о родном доме.

Однако окошко предназначалось совсем для иных целей. Это стало понятно, когда оно приоткрылось и в образовавшуюся щель высунулся автоматный ствол.

— Не стреляйте! — прокричал Петрович откуда-то из темноты. — Мы тут ваших дружков захватили. Так что у нас есть о чем потолковать.

Щель в окошке увеличилась и знакомый голос прокричал в ответ:

— Давайте... Говорите...

Еще до того как Петрович ответил, я услышал что один из прятавшихся за нашими спинами бандитов шепнул другому:

— Эх, жаль Лёлика нету. Он бы сейчас из своей снайперки залепил в эту дырку. Бля буду, завалил бы этого чмыря нахрен.

— Да, Лёлика грохнули, — промычал второй бандит и немилосердно ткнул меня дулом автомата.

— Мы предлагаем договориться, — зычный голос Петровича заглушил шепот двух охранников. — вы отдаете нам Зураба, а мы вам этих двоих.

— А дальше что? — Леший понимал, что такой обмен ничего не решит.

— А дальше можете сидеть там сколько влезет!

— Хорошо придумал! — даже через железную дверь и разделявшее нас расстояние в голосе Загребельного была слышна ирония.

— Твой вариант?

— Мы выходим, забираем наших людей и вместе с Зурабом отправляемся в поселок. Когда пройдем надземный переход, отпустим эту гниду.

Вслед за словом «гнида» послышался хлесткий удар. Кто-то за дверью довольно громко завопил и начал сыпать проклятиями, причем явно не по-русски. Второй удар и последовавший за ним грохот падения положил конец этому безобразию.

— Зурабу очень понравилась моя идея, — тут же сообщил подполковник ФСБ.

— Жди! — Петрович даже не подумал потребовать неприкосновенности своего шефа. — Мы сейчас твое предложение обсудим.

Около минуты стояла тишина, в которой слышались лишь негромкая возня бандитов, урчание электрогенератора да бешенный стук наших сердец. Воспользовавшись затишьем, я слегка повернул голову и покосился на Нестерова. Тот тоже поглядел на меня. Что у меня, что у него в глазах так и светились здоровенные вопросительные знаки. Что делать? Смирно ждать дальнейшего развития сюжета или попытаться действовать самим?

Ответ на этот вопрос так и не удалось отыскать. Все мысли перебил голос Лешего:

— Толя, как ты там? Нормально? — прокричал он.

Толя? Загребельный никогда не называл Нестерова Толей. Наверное из-за солидной разницы в возрасте. И почему он интересуется здоровьем милиционера, а не моим? Ведь приятели кажись мы, а с Нестеровым Леший познакомился всего пару дней назад. Не скажу, что это меня задело. Скорее насторожило. Что-то в этом вопросе было не так. Что-то...

— Руки-ноги целы! — прокричал в ответ милиционер, за что тут же получил пинок от охранника.

Ах вот оно что! Слова Анатолия словно сдернули завесу с моих глаз. Хитроумный подполковник ФСБ спрашивал готов ли Нестеров к решительным действиям и получил от него положительный ответ. Опытный чекист не верил в мирное разрешение конфликта. В поселок нас не выпустят, это сто процентов. Жители Подольска вряд ли придут в восторг, когда узнают, что владельцы «Центрального» имеют их во все дыры. Что получая общественный паек, патроны, кров и защиту, люди Зураба своими трофеями не делятся. И еще надо посмотреть как эти самые трофеи были добыты. Понимая все это, Леший готовился к борьбе... борьбе не на жизнь, а насмерть.

— Эй, мужик, слышишь меня? — пока я осмысливал и переосмысливал ситуацию, бандиты, похоже, приняли какое-то решение.

— Говорите! — Леший дал понять что слышит.

— А кто ответит за тех парней, которых вы положили?

Мне показалось, что вопрос был задан без особой скорби по убиенным, скорее для порядка, так сказать, для протокола. Как там раньше по телевизору передавали: «Стороны обменялись взаимными претензиями...».

— Новых отморозков наберете. Такого дерьма еще хватает, — Загребельный закрыл эту тему.

Справедливого гнева не последовало. Можно было даже подумать, что Петрович согласился с доводами своего оппонента.

— Шут с тобой! — бандитская сторона и впрямь согласилась, причем не только с доводами, но и с предложением Лешего. — Выходите! Мы проводим вас к переходу!

— Минут через пять, — прокричал в ответ Загребельный. — Только подготовимся чуток.

Словно сообщая о том, что разговор закончен, окошко со стуком захлопнулось.

Черт, как же так? — я весь напрягся. — Неужели Андрюха лоханулся и прекратил наблюдение за противником? Ведь подойдут же! Взорвут дверь!

Кто знает, может кое у кого из нападавших и впрямь возникло такое желание или просто один из них по глупости решил сменить позицию на более выгодную. Как бы там ни было, реакция последовала моментальная. Из укрытия, в котором засели наши друзья, ударила короткая очередь. Самое неожиданное, что огненный сноп вырвался не из двери, а метрах в десяти от нее, прямо из кирпичной кладки. Я присмотрелся. Десять метров от освещенного входа это конечно приличное расстояние, но слава богу на зрение я пока не жалуюсь. Именно благодаря своему зоркому глазу я и разглядел сделанную по всем правилам амбразуру. А стреляла наверняка Лиза.

До меня только сейчас стало доходить что это за место. Кирпичная кладка впереди не могла быть противоположной стеной подземной галереи, не прошли мы столько. Да и возведена она совсем недавно. Руководил строительством грамотный фортификатор, который предусмотрел вариант, что укрепление будут атаковать, и причем не только дикие твари. Отсюда и узкие амбразуры, и автономное электропитание. Вот оно, самое сердце бандитского логова.

Скрип открывающейся двери тут же заставил сосредоточиться на обстановке. Наши выходят. Ну, сейчас начнется!

Как я и ожидал, первым из двери показалась черноволосая личность с крючковатым носом. Она была в комнатных тапках, одетых на босую ногу, в камуфлированных брюках от армейского ХБ и в белоснежной, вернее когда-то белоснежной майке. Руки у Зураба были связаны за спиной. Кроме всего этого присутствовала еще одна маленькая деталь, которая привлекала к себе большое, самое большое, просто огромное внимание. Деталь эта именовалась РГД-5 или Ручная Граната Дистанционная пятой модели образца 1954 года. Стальное яйцо было вбито бандиту прямо меж челюстей и для пущей надежности примотано к голове толстым мутно-белым скотчем. К чеке гранаты оказался привязан длинный кусок шнура, другой конец которого крепко сжимала рука Лизы.

Лиза! Когда я увидел свою подругу, выходящую вслед за главарем бандитов, сердце в груди радостно забилось. Однако что-то в ней было не так. Что? Я задал себе этот вопрос и тут же сам на него ответил. На Лизе не было ее обычной, так хорошо знакомой мне одежды. Девушка куталась в какой-то длинный до пола плащ и шаркала не по размеру большими кирзаками. Ее роскошные каштановые волосы сейчас были спутанными и наспех стянутыми куском точно такого же шнура, как и тот, что девушка держала в руках.

Вид моей подруги породил в душе смутное предчувствие. Что-то произошло, что-то очень и очень нехорошее, можно сказать отвратительное. И это чувство росло, медленно, но неуклонно превращаясь в уверенность.

Третьим из цитадели Зураба показался Леший. Его бушлат был порван на левом плече и забрызган бурой, уже подсохшей кровью. Неизвестно была ли это собственная кровь Андрея или одного из тех, кого подполковник отправил на тот свет. Но даже если чекист и был ранен, то несерьезно. Подвижность руки он сохранил. Именно этой рукой Загребельный и задвинул Лизу поглубже за спину бандитского атамана. Сам же Леший оставался практически открытым.

— Один выстрел, и ему крышка, — прокричал мой приятель. — Будете собирать мозги этого ублюдка по стенам.

— Идите вперед! — приказал Петрович.

Хоть все мои мысли и были поглощены Лизой, однако краешком сознания я все же отметил, что в голосе бандита прозвучала растерянность. Видать трюка с гранатой он никак не ожидал.

Лиза толкнула Зураба в спину и с ненавистью прошипела?

— Пошел, урод! Быстро!

Они действительно двинулись довольно быстро, почти бегом. Как пить дать Леший проинструктировал. Только он мог понять, что действовать следует молниеносно, пока противник не опомнился и не придумал как живым и по возможности невредимым вызволить своего главаря.

К тому моменту, когда подошли наши, бандиты уже стояли вокруг. Я чувствовал их, знал что смертоносные стволы направлены нам в спину, но не боялся. Я не мог думать о себе, не мог ощущать страх, да и вообще вряд ли я мог что-либо ощущать. Одна пустота. Давящее ощущение огромного горя, страшной ошибки, которую уже не исправить. Кто виноват в ней? Я, поскольку бессовестно проспал и не пошел вместе с Лизой? Она, потому что понадеялась на человеческую порядочность, о которой многие уже давно и прочно забыли? Или может весь этот гребанный мир, в котором даром ничего не бывает, в котором все продается и покупается, в котором добро делается только если оно не требует особых затрат? Вот именно в таком мире и царствуют Зурабы, а Лизы всегда попадают под раздачу.

— Лиза, как ты? — прошептал я, когда девушка оказалась рядом.

Она не ответила, только повернула ко мне голову и поглядела исподлобья. От этого лица, от этого взгляда я вздрогнул. Это был взгляд маленького волчонка, которого только что едва не забили до смерти. Губа девушки оказалась разбита, под правым глазом синел большой кровоподтек.

Не могу сказать что со мной произошло, когда я увидел все это. Куда только подевалась та пустота, то оцепенение? Да, изменить я уже ничего не мог, зато покарать... Я покараю всех прямо здесь и прямо сейчас. Пусть это станет концом, моим последним боем, но я умру с пониманием того, что освобождал землю от тварей таких же мерзких как и те, что пожаловали к нам с небес.

Мой рывок был яростен, неудержим и стал полной неожиданностью для охранников. Резко развернувшись, я подбил ствол смотревшего мне в спину АК. Бандит, который его держал, все же среагировал, но с секундным опозданием. Выпущенная им очередь прошла мимо. Мимо меня, а вот чувырле по кличке Лысый досталось. Одна из пуль угодила ему прямо в шею. Так и не успев рассчитаться за убиенного корешка Лёлика, лысый захрипел и повалился на пол.

Все это я заметил лишь краем глаза, потому как был не намерен оставаться в бездействии и дожидаться пока меня пристрелит какая-нибудь более расторопная гнида. Я прыгнул на опешившего от своей ошибки охранника. Лысый в банде, похоже, был непростым смертным, а он его завалил. Как же так? Что же теперь будет? Что будет я объяснил этой обезьяне весьма популярно: за всего грехи рано или поздно приходится платить, и для него кара именовалась полковник Максим Ветров. Я прыгнул на бандита и обеими руками вцепился тому в глотку. Не удержавшись на ногах, он опрокинулся на спину. Захват я не отпускал, а потому повалился вместе с ним.

Само собой на мои действия среагировали сразу все, прежде всего бандиты. Естественно, какого-то особого плана у меня не имелось. Но так уж вышло, что мне повезло. Неожиданная, совершенно неподготовленная атака отвлекла внимание противника, заставила его на секунду позабыть о Лешем, Нестерове и Лизе.

Чекисту и милиционеру не стоило объяснять, что пришел их черед. Загребельный нажал на спуск своего автомата и скосил сразу двоих. Нестеров расквитался со своим охранником, одним ударом сломав тому шею. Лиза тоже отличилась. В свободной руке у нее оказался взведенный ПМ, и моя подруга, не задумываясь, выстрелила одному из бандитов прямо в лицо. Ведь могла в грудь, а нет же выбрала именно лицо. Это была моя последняя осознанная мысль перед началом остервенелой рукопашной схватки. Все ее участники оказались настолько близко друг к другу, что автоматическое оружие стало скорее помехой. В ход пошли ножи, кулаки и зубы.

Драка выглядела как сплошное месиво. Бил я, били меня. Слышались отчаянные вопли и хруст ломающихся костей. Несколько раз грохотали пистолетные выстрелы. Казалось весь мир сошел с ума. Убей, загрызи, порви — только в этом сейчас заключались смысл и цель все нашей жизни. Одного врага я точно придушил, но на меня накинулись двое других. Правда самый здоровенный из них тут же исчез. Мне показалось, что он унесся куда-то на небо, а вернулся оттуда окровавленной, завязанной узлом куклой. Спасибо всевышнему, ну или Нестерову. Еще бы кто помог справиться со вторым ублюдком. Я терял силы, а он все нажимал и нажимал, приближая к моему горлу любовно отполированное лезвие выкидного ножа.

Но вдруг что-то произошло. Со всех сторон пошло какое-то непонятное движение, и громкий голос властно приказал: «А ну, прекратить!». Вслед за этим моего врага сорвали с меня. Если это подоспела подмога, то она оказалась довольно странной. Через секунду меня скрутили точно так же, как и моего недавнего противника.

В сильных руках я хрипел, плевался кровавой слюной, извивался как угорь, но освободиться не мог. Меня держали трое. Один сзади за шею, двое других за руки. Исчерпав весь запас сил, а главное надежды, я наконец сдался. Сквозь мутный кроваво-красный туман огляделся по сторонам. Вокруг оказалось довольно много народу. Сколько? Сказать было сложно. Человек двадцать, и это не считая уцелевших в драке бандитов и членов нашей команды.

Подумав о своих товарищах, я лихорадочно стал искать их глазами. Лешего нашел сразу. Он стоял передо мной, всего в паре метров. Андрюху, как и меня, держали трое. Разница заключалась лишь в том, что горло подполковника поджимала не человеческая рука, а острое лезвие большого охотничьего ножа. Скосив взгляд налево, я обнаружил груду копошащихся, рычащих от напряга человеческих тел. В свалке участвовало человек шесть. Нестерова я среди них не видел, но понимал, что он там. Оставалась Лиза. Черт побери, где же Лиза?

— Отпусти его! — все тот же властный голос заставил буквально вывернуть шею и поглядеть направо, в сторону двух больших, поставленных один на другой контейнеров.

Хвала всевышнему, Лиза была там. Она по-прежнему держала Зураба на поводке. Пистолета в руке у моей подруги не оказалось. Очевидно расстреляв все патроны и не имея возможности перезарядить обойму, она его просто выкинула.

— Я сказал отпусти!

Обращавшийся к девушке человек стоял между ней и мной. Я не мог видеть его лица, но что-то в нем все же было знакомое. Скорее всего голос и еще... Что-то еще. Я помотал головой, стараясь прогнать с глаз мутную поволоку. Она не ушла, но резкие движения видать стронули в мозгу какие-то заевшие шестеренки. Машина заработала, закрутилась, и я вспомнил: дорогая туристская куртка темно-коричневого цвета с фирменными нашивками. Я видел эту куртку. Лицо незнакомца присутствовавшего на встрече с руководителем Подольской колонии мигом всплыло перед глазами.

— Эй! — выкрикнул я.

Человек обернулся. Да, я не ошибся, это был именно он.

— А, полковник... — этот тип меня тоже узнал. — А я все думал кто бы это мог быть?

— Полковник? — рядом с моим знакомым незнакомцем стоял основательно помятый офицер, тот самый Петрович. — Фома, ты его знаешь, что ли?

— Встречались, — староста Рынка уже полностью повернулся ко мне.

Ага, вот значит как! До меня начало доходить. Передо мной тот самый Владимир Фомин, человек, подмявший под себя весь Рынок, установивший здесь свои законы и порядки. И теперь я даже знаю кто ему в этом помогал.

— А это кто? — Петрович хмуро указал на Нестерова, которого усилиями полудюжины здоровяков все же удалось утихомирить. — Он наших прямо напополам ломал, как спички. Не успей вы, черт его знает, может они бы нас тут всех положили.

— Кто это, что это, мы выясним, — пообещал Фома бандиту, а затем обратился ко мне: — Но для начала вели ей отпустить Зураба.

— Для начала вели своим обезьянам убрать лапы от меня и моих друзей, — потребовал я. — А то разговора не получится.

— Ишь вы какие скорые, — хмыкнул Петрович.

— Наручники у кого-нибудь есть? — Фома громко обратился ко всем своим людям.

— У меня есть, — один из бандитов стал копаться в карманах.

— Даже наручниками обзавелись, суки! — слова эти принадлежали Загребельному. Подполковник смотрел на стоявших вокруг людей с выражением гадливости и отвращения.

— Наденьте на мента, — приказал Фомин, когда браслеты наконец были найдены. — Остальных отпустить и на мушку. В случае чего валите их не раздумывая.

После того как на Анатолия надели наручники, ему позволили подняться. Надо сказать от побоев во время нашего первого по счету пленения майор пострадал гораздо больше, чем во время драки. Это меня порадовало ровно как и снисходительная улыбка, мелькнувшая на губах у милиционера. Возникла она когда взгляд Нестерова упал на цепь, которая соединяла два никелированных браслета.

Меня, Загребельного и Нестерова поставили друг возле друга. Вокруг человек десять с автоматами. Все помятые в драке, а оттого злые как собаки, готовые разделаться с нами при первой же возможности.

— Теперь твоя очередь. Прикажи ей, — Фомин кивнул в сторону Лизы.

— Он нам нужен? — не успел я открыть рот, как голос подала сама девушка. Причем, как мне показалось, спрашивала она совсем не меня.

— Да в общем-то не очень, — ответил Загребельный, чем подтвердил мою догадку.

— Ну тогда прощай, урод!

Лиза резко рванула веревку, которую держала. Со звенящим щелчком чека вылетела, скоба отстрелилась, граната зашипела, и из нее повалил белесый дымок. Зураб замычал, задергался, бешено замотал головой.

На какое-то мгновение все, кто наблюдал за этой сценой, оцепенели. Одна секунда, вторая... Наконец кто-то отчаянно завопил: «Ложись!». Люди кинулись кто куда. На своем месте осталась лишь Лиза. Она с отвращением, как на мокрицу, глянула на брыкающегося атамана и тут же ногой пхнула его в живот. То ли бандит от страха едва держался на ногах, то ли клокотавшие внутри девушки ярость и обида удесятерили ее силы. Как бы там ни было, Зураб кувыркнулся назад и свалился за контейнеры. Лиза хладнокровно шагнула под защиту толстых деревянных бортов и буквально в то же мгновение грянул взрыв.

— Бум! — само собой вырвалось у меня, после чего я с неподдельным интересом пронаблюдал как в желтых лучах ламп вспыхнуло и заискрилось красное разляпистое облачко.

Уважаемые читатели, здесь вы можете ознакомиться с черновой версией романа, которая подгружалась на сайт в процессе его написания. Окончательный издательский текст можно скачать в форматах FB2, TXT, PDF по весьма скромной цене.