ОРУЖЕЙНИК

Книга  третья

Пилигримы проклятых земель

Глава  20

Упыри на Проклятых землях были в полтора, а то и в два раза крупнее тех, что обитали в привычных нам пустошах. Но только вот даже такая туша не смогла устоять против трех пуль из снайперской винтовки, угодивших точно в голову. Расставшись с жизнью, похожая на освежеванного и уже основательно подгнившего пса, тварь стала растекаться в большую тягучую грязно-серую лужу. Следовавший за лидером второй трупоед не успел затормозить и налетел на своего мертвого собрата. Он был голоден, очень голоден, именно поэтому не удержался и, прежде чем выбраться из бесформенной кучи серой плоти, опустил морду и с жадностью откусил здоровенный кусок мяса, если это конечно можно было назвать мясом.

Мерзость! Словно наказывая тварь за каннибализм, по ней ударили сразу пять стволов. Пять стволов это более чем достаточно, поэтому неудивительно, что всего через несколько секунд на обочине дороги громоздились уже две отвратительные, постепенно размягчающиеся туши.

— Сейчас новые гости пожалуют, — Нестеров сунул в свой АКС другой, полный рожок патронов.

— Да, славно мы тут нашумели, — подтвердил Загребельный.

— Давайте внутрь, в церковь! Забаррикадируемся! — Фомин кинулся к приоткрытой двери храма.

— Куда тебя несет, болван! — я остановил его. — Если засядем внутри, то так там и останемся. По своей воле упыри не уйдут, а без брони нам не прорваться.

— Но ведь можно подождать сумерек и тогда…

— Тогда у нас не хватит времени, чтобы найти новое надежное укрытие. Думаешь, призраки лучше, чем трупоеды?

— А «гранат» у меня больше нет, — предупредил Главный.

— Значит, надо уходить и причем сейчас, немедленно! — подытожил Леший, и я был с ним полностью согласен.

— Хватайте жратву, воду, патроны и ходу!

— Они же в погоню кинутся! — староста Рынка здоровой рукой схватил меня за отворот ватника и затряс, стараясь образумить. — Не отобьемся ведь в чистом поле!

— Делай что говорят! — я оторвал Фому от себя и толкнул в пролом, в наполненные мелкой металлической пылью недра мертвого БТРа.

Мы успели схватить только то, что лежало на поверхности. Мешки и коробки распаковывать, само собой, никто не стал. Пара консервных банок, фляга воды, а остальное патроны, много патронов, столько, сколько возможно унести. Каждый прекрасно понимал: боеприпасы — это самое главное, и наша жизнь полностью зависит от того, насколько быстро и эффективно мы сможем отнимать чужую.

Сборы заняли всего несколько минут. Мы оставили церковь и навсегда замерший возле нее бронетранспортер еще до того, как со стороны кладбища раздался протяжный, леденящий душу вой. Он словно подтолкнул в спину, заставил ноги быстрее, еще быстрее пинать многострадальную матушку-землю.

Наш маленький отряд уходил на юго-восток к мосту через русло высохшей реки. Расчет был прост: во-первых, нас заслоняла церковь, во-вторых, трупоедов мог привлечь запах мертвечины все еще витавший внутри здания. Глядишь часть из них предпочтет легкое привычное занятие по раскопке могил хлопотной погоне за живой дичью. И наконец последнее — у нас просто не было другого пути. На дне высохшей реки все еще оставалась вязкая грязь. Загрузнуть в ней это еще пол беды, самая жесть могла начаться если в липкой массе окажутся двухметровые зубастые черви. Из всего этого следовало, что мост — наш единственный выход, путь из этого проклятого места.

Путаясь в космах высокой полеглой травы, падая на предательски замаскировавшихся кочках, цепляясь за оборванные провода линий электропередач, мы неслись к мосту. Я держал Лизу за руку, Нестеров вместе с Лешим волокли тяжело дышащего Серебрянцева. Слева бежал Пашка, справа Главный и ставший его тенью Фомин. Двести метров, отделявшие нас от моста, это вроде совсем немого, но только сегодня, сейчас они почему-то превратились в двести километров, которые, казалось, не преодолеть никогда.

Подтверждением моих страхов стал сдавленный крик Пашки:

— Сзади! Они идут за нами!

В тот же миг все тело прошиб ледяной озноб, а в ногах появилась предательская слабость. Помимо воли я притормозил и быстро глянул через плечо.

— Твою мать! — этот полный бессильной злобы стон вырвался из моей груди при виде потока здоровенных, размером с теленка серых тел, затопившего холм, на котором стояла древняя церковь.

— Беги! — помогая очнуться, Леший толкнул меня плечом. — К мосту!

Мост! Конечно же мост! Это был не только переход на другую сторону реки, это было единственное место, где мы могли организовать хоть какое-то подобие обороны. Хотя какая тут нахрен оборона! Упырей десятка три, а может и четыре. Сомнут к чертовой матери!

— Давай, Максим! — Лиза рванула меня за руку.

Я метнул на девчонку быстрый взгляд и понял, что она все еще надеется… надеется на силу своего оружия, на чудо, на бога и неизвестно еще на что, ну и конечно же на меня. Вот тут меня и зацепило. Словно дьявол вселился. Не знаю как там другие, но Ветров свой долг перед ней выполнит. И умрет Лиза только после него.

— Быстрей! — теперь уже я изо всех сил рванул вперед, увлекая девушку вслед за собой.

На мост мы влетели первыми. Одним взглядом я оценил достоинства и недостатки этой позиции. Мост был достаточно узкий. Это хорошо. Одновременно нас смогут атаковать четыре, в крайнем случае пять упырей. Но вот его длина… Речушка в этом месте была совсем неширокая, и длина моста вместе с насыпью оказалась всего метров тридцать. А вот это уже мало, чертовски мало, чтобы успеть, чтобы гарантировано завалить несущихся во весь опор тварей до того как они ворвутся в наш строй. Но что поделать, тридцать метров это лучше, чем ничего.

Перебравшись на другую сторону реки, я резко развернулся.

— Все, вот тут и станем, — руки крепко стиснули безотказный АКМС.

Лиза не поняла, а может не поверила, потому рванула дальше по дороге. Я отпустил ее руку, позволяя моей подруге сделать несколько шагов. Она их сделала, но тут же остановилась.

— Максим, давай же! Бежим скорее!

Ответить я не успел. За меня это сделал Леший, который в компании Нестерова и Серебрянцева, наконец, нас нагнал. Подполковник хотя и запыхался, но мыслил как всегда четко, говорил уверенно и лаконично:

— Точно, лучшего места не найти! Нельзя их с моста выпускать. Тогда со всех сторон накинутся. Не отобьемся. Так что к бою, бродяги! — Андрюха скинул с плеча руку едва живого старика и, обращаясь уже к нему, приказал: — А ну, профессор, давайте… шуруйте отсюда!

— Как шуруйте? Куда шуруйте?! — задыхаясь, старик вцепился во все еще поддерживающего его Нестерова. Его взгляд заметался по нам с Андрюхой. — У меня ведь есть автомат!

— Да не гоню я вас. Все равно далеко не уйдете, — чекист со злостью передернул затворную раму. — Вы с Лизой, Павлом и Фоминым будите нас прикрывать. Вон там огневая, лучше не придумаешь.

Леший ткнул пальцем в сторону трех автомобильных остовов, которые уродливыми ржавыми изваяниями украшали берег высохшей реки слева от заезда на мост. Это были два грузовика и микроавтобус. Их отпихнули подальше от проезжей части, чтобы те не мешали движению. Отпихнули без особых церемоний. Микроавтобус смяли в лепешку. Бортовой «ЗиЛ», перевозивший какое-то старое железо, перевернули и уже в таком состоянии волокли к месту вечного упокоения. Единственный кто остался стоять на колесах это высокий и мощный КрАЗ 6140 самосвал. Вот именно на этот грузовик сейчас и указывал подполковник ФСБ.

— Забирайтесь в кузов. Оттуда мост как на ладони. Да и укрытие, какое-никакое. — Последнюю фразу Андрюха добавил, скорее всего, уже лично для себя самого, для успокоения своей совести.

— Бегом! Выполнять! Без разговоров! — видя, что наш арьергард позволяет себе бесспорно благородные, но очень и очень несвоевременные сомнения и колебания, я взревел от бешенства.

— Идемте… идемте… — Серебрянцев попятился увлекая за собой Павла и Лизу.

— Максим, как же так? — застонала девушка.

— Снайпер, стреляй метко, и все будет хорошо, — для прощанья со своей возлюбленной полковник Ветров не сумел измыслить ничего лучшего.

— А как же ты? — это были уже слова Владимира Фомина обращенные… К кому же еще? Конечно же, к богу.

— А я как всегда, — Главный горько улыбнулся, после чего кивнул в сторону самосвала: — Иди и сделай все как положено.

— Стоп! — прежде чем банкир сумел сделать хоть шаг, в него вцепился Нестеров. — А ну гони сюда свой автомат. Незачем тебе там такая волына. Все равно стрелок из тебя дерьмовый, даже с двумя руками. Так что вот… возьмешь мой АКС.

На удивление Фома даже и не подумал протестовать. Отдавая милиционеру оружие и снаряженные магазины, он лишь негромко произнес:

— Зря, мент… Все зря…

Этот вздох, этот шепот добрался до самых потаенных закутков моей души, именно тех, где и притаился страх.

— К бою! — Загребельный не дал больше никому произнести ни слова по тому, как на мост выскочила первая, самая прыткая, а может самая голодная тварь.

Недолго думая, Леший залепил упырю несколько пуль в грудь, но тот словно не заметил их и рванулся вперед. Мои рефлексы сработали безотказно, и басистый голос 7,62 миллиметрового автомата поддержал неистовый стрекот АКСа чекиста. За считанные секунды мы буквально нашпиговали сталью отвратную скользкую тушу, и трупоед будто подорвался от этого нешуточного веса. Зверюга зашаталась и грузно рухнула набок. Ее лапы беспорядочно задергались в предсмертных судорогах. Один готов, — сосчитал я в уме. Однако не успели конвульсии чудовища стихнуть, как рядом с его трупом нарисовались три новых, поблескивающих мутно-серой слизью, щерящиеся жуткими зубастыми пастями монстра.

Они кинулись на нас все разом, и мне показалось, что на мост выплеснулась неистовая кипящая волна, которая вот-вот ударит в нас, сметет, не оставит не то что следа, но и самой памяти. Хотя почему показалось? Все так и будет, если… Вот это самое «если» и было всецело в наших руках, вернее в стволах нашего оружия. Одна ярость против другой, одна смерть навстречу точно такому же всепобеждающему желанию уничтожать.

Мы ударили разом: я, Леший, Главный и Нестеров. Не сговариваясь, выстроились в одну линию и жали на спусковые крючки до тех пор, пока не опустели магазины. Нам удалось упокоить двух упырей, но третий… Третий хотя и был смертельно ранен, но все же упорно продолжал ползти в нашу сторону.

— Цирк-зоопарк, вот ведь живучие, сволочи! — процедил я сквозь зубы, когда в дикой спешке перезаряжал автомат.

Рожок со щелчком вошел в окно ствольной коробки, и я вновь вскинул оружие. Правда выстрелить так и не успел. Откуда-то слева ударил автомат, и огненная строчка прошила здоровенную безглазую голову упыря. Пашка! Я тут же вспомнил о страсти пацана к трассирующим боеприпасам.

— Павел, назад! Куда прешь, дурак?! — грозный окрик Нестерова подтвердил мою догадку.

Один быстрый взгляд в сторону, откуда стрелял, пацан прояснил все. Мальчишка ослушался приказ Загребельного и не стал прятаться за нашими спинами. Он пробрался вдоль насыпи, засел у ограждения моста и практически в упор расстрелял злобного подранка. Ну, пацан… Собственноручно убью, если конечно останемся живы!

Насчет последнего я вдруг очень засомневался, когда заметил, что на мост выплеснулся целый поток поджарых серых тел.

— В строй! Пашка, в строй! — вслух я произнес совсем не то, о чем только что думал. Просто у меня не было другого выбора. Или я поставлю этого малолетнего разгильдяя рядом с нами, или он станет первым, кто попадет на завтрак мерзким трупоедам.

Пашка услышал и, отстреливаясь, стал отступать в нашу сторону. Как ни отвратительно было подвергать мальчишку риску, но все же должен был признать: его ствол и его молодые зоркие глаза сейчас нам пришлись очень и очень кстати.

Напор кровожадных бестий все возрастал. Они и впрямь перли через мост. Ни один упырь даже не попытался пойти в обход, сунуться в грязь на дне пересохшей реки. Все-таки «милые» зубастые червячки там определенно квартировали и с нетерпением ожидали когда им обломится халявный кусок с того кровавого пира, который мы тут намеревались устроить.

Пожалуй, мне всерьез стоило поразмыслить о своих способностях медиума и прорицателя. Буквально через мгновение после того, как я об этом подумал, один из трупоедов полетел с моста. В этом не было ни малейшей нашей заслуги. Бестии, что называется, не повезло, крупно не повезло. Ее гонимые жаждой крови собратья просто вытолкнули упыря с моста. Что там произошло дальше, я конечно же выяснять не стал, просто не имел на это ни времени, ни возможности. Лишь краем глаза заметил, как в уровень с мостом взметнулась и опала крупное облако, сплошь состоящее из грязи, серой слизи и кусков такой же серой, пронизанной сетью темно-фиолетовых сосудов плоти.

Хо-р-ро-шо! Смерть одного из наших врагов была отмечена кровожадным, полным удовлетворения рыком, после которого я перебросил прицел на морду вырвавшегося вперед упыря. Монстру удалось прорваться уже практически на середину моста. Он был весь в пулевых дырах, из которых текла тягучая серая кровь, но, тем не менее, тварь упрямо неслась вперед, прямо на меня.

— Получи, скотина! — заорал я и выпустил длинную очередь, перечеркивая противника снизу вверх.

Мои 7,62 миллиметровые гостинцы упырю очень не понравились, особенно последние два, угодившие точно в низкий приплюснутый лоб. Схлопотав их, тварь подломила лапы и покатилась по грязному асфальту. Рядом с ней тут же рухнул еще один трупоед, упокоенный совместными усилиями Нестерова и Лешего. Рядом? Неожиданно я отчетливо осознал, что мы уступили упырям уже половину моста, и они медленно, но уверенно подбираются все ближе и ближе.

— Огонь! Плотнее огонь!

Мой крик утонул в грохоте автоматной очереди, которой я невероятно удачно скосил ревущее от злости чудовище, сиганувшее в сторону Нестерова и замешкавшегося с перезарядкой Пашки. Патронов на это хватило впритык. При следующем нажатии на спусковой крючок Калаш лишь звонко щелкнул, оповещая, что магазин пуст. Я тут же вырвал из подсумка новый рожок и вдруг с ужасом осознал, что он последний. Драка была яростной, очумелой, безостановочной, а потому весь боезапас канул как в прорву. Конечно, в рюкзаках еще оставались пачки с патронами, но только вот эти самые патроны еще следовало запихнуть в магазины.

— Берегите патроны! — крик милиционера подтвердил, что аналогичная проблема возникла и у него.

— У меня пока есть, а вы заряжайтесь!

Леший шагнул вперед, поливая огнем всю ширину моста. Его поддержал бесстрашный мальчишка. Оно и понятно, в разгрузке, перешедшей к Пашке от погибшего Петровича, находилось восемь автоматных рожков, это в два раза больше, чему у меня и Нестерова. Однако их стволов, даже подкрепленных грохотом помповика, меткими выстрелами Лизы и шквальным, но, увы, не прицельным огнем Серебрянцева и Фомина, явно не хватало. Выход из боя двух 7,62 миллиметровых автоматов сразу почувствовался. Перемахнув через медленно оплывающие трупы своих погибших собратьев, упыри рванули вперед, сократив расстояние между нами всего до полдюжины метров. Выбора у меня не оставалось, и с последним рожком патронов полковник Ветров вновь вступил в бой.

Прежде чем нажать на спуск, из груди моей вырвался хрипящий, полны ярости и отчаяния стон:

— Да сколько же вас, суки?!

Кроткий, можно сказать молниеносный взгляд на противоположный берег реки позволил ответить на этот вопрос. Цирк-зоопарк, много! Еще очень много! Атаку продолжало еще более двух десятков скользких собакоподобных гигантов. И при всем своем желании мы не могли их остановить.

— А-а-а! — я заорал так, словно своим криком хотел напугать наступающую свору и дал длинную очередь в ближайшего из упырей.

Тварь дернулась и повалилась под лапы своему готовящемуся к прыжку собрату. Тот зацепился и рухнул головой вперед, подставляя прямо под ствол Калаша свою отвратную черепуху. Что ж, так тому и быть. Не долго думая, я «приласкал» ее короткой, но прицельной очередью, после чего в магазине АКМСа осталось совсем немного патронов. Все они предназначалось третьему трупоеду, который рванул в центр нашей обороны, туда, где стояли Главный и Леший. Куда-то подевался Нестеров, но как следует подумать об этом времени уже не было. Мои товарищи как раз отражали натиск двух упырей, прорвавшихся по правому краю моста. И они не успевали, никак не успевали справиться еще и с этой бестией. Так что удача, что в магазине моего автомата все еще оставались патроны. Наверное, эта наша последняя удача, — подумал я и разрядил Калашников в скользкий покаты бок чудовища.

Все, конец! Мой боезапас иссяк. Я был полностью безоружен, и единственное, что мог сделать, это пригнуться и заслониться горячим, дымящимся автоматом от чудовищных челюстей очередной, как мне тогда показалось, гигантской бестии.

Я скорее почувствовал, чем увидел. Над моей головой что-то промелькнуло. Словно низко-низко пронеслась большая ширококрылая птица. И сразу хрясь! Впереди что-то произошло. Какая-то неведомая сверхъестественная сила оторвала упыря от земли и заставила его совершить высокий кувырок назад через спину. Что за… Опустив автомат, я попытался разобраться в ситуации, проникнуть в тайну. Тайна оказалась произведенной на одном из трубопрокатных заводов, имела дюйма два в диаметре и была крепко зажата в руках человека, одетого в серый милицейский бушлат.

Нанесенный Нестеровым удар практически оторвал упырю голову. Как говорится, после такого не живут. Да, собственно говоря, тварь и не пыталась. Страшные лапы обмякли, и трупоед кучей зловонного дерьма распластался посреди дороги. Но тут же, буквально тут же, перед Анатолием возникла новая чудовищная безглазая морда.

За всем этим я наблюдал, как в замедленном кино. Кинопленка ускорялась лишь тогда, когда зажатая в руках майора увесистая труба с какой-то воистину органной мелодией рассекала воздух. Затем следовал удар, и жилистое тело упыря если не отлетало назад, то, по крайней мере, уж точно прекращало движение вперед. Орудуя своей импровизированной дубиной, милиционер удерживал практически половину ширины моста, так что Лешему, Пашке и Главному оставался участок метра два с половиной, может три. Пока они справлялись, и даже своим огнем помогали Анатолию. Но это только лишь пока. Я понимал, что запасы патронов у них почти на исходе. А что потом? А потом смерть!

Вот тогда-то я и рванул к вещмешкам предусмотрительно оставленным на обочине. Я зубами рвал картонные пачки, высыпал патроны прямо на асфальт, а затем трясущимися от адреналина пальцами, матерясь и проклиная все на свете, запихивал их в магазины. Сколько мне нужно? Конечно побольше! Но есть ли у меня время на это самое побольше? Продержатся ли парни? Страх за товарищей подсказал ответ: заряжу три и в бой! Сменю Лешего или лучше Пашку, пацан ведь патронов не жалеет.

Я как раз заканчивал снаряжать второй магазин, когда сквозь грохот боя до моего слуха долетел звук. Сперва я не понял что это такое, вернее не хотел понимать, сосредоточившись только на щелчках входящих в рожок патронов. Но звук быстро приближался, нарастал, и наконец наступил момент, когда его уже было невозможно игнорировать. И только тут до меня дошло: я хорошо знаю этот звук. Да, я не слышал его уже несколько лет, но забыть… Разве можно забыть или с чем-то спутать наполняющий небо рокот вертолетного двигателя, свист неистово рубящих воздух лопастей?

Ми-8 шел с северо-востока. Это была старая армейская машина, «одетая» в разляпистый и уже порядком выцветший камуфляж. На пилонах подвески вертолет нес два блока с НУРСами, а из открытой двери торчал ствол крупнокалиберного пулемета.

Несколько бесконечно долгих мгновений я выпученными от растерянности и удивления глазами просто тупо пялился на приближающуюся винтокрылую машину. Я не мог поверить своим глазам. Как? Откуда? Цирк-зоопарк, неужели такое возможно?

Страшный победный вой упырей моментально отрезвил, стеганул как удар кнутом. Предчувствуя неладное, я оглянулся и с ужасом понял, что мои друзья отступают. Они сдали свои позиции и отходили в мою сторону. Проклятые упыри тут же воспользовались этой победой. Они преодолели мост и стали растекаться по берегу реки, полукругом охватывая обороняющихся. Уже сейчас моих товарищей атаковало не четверо, а как минимум семеро трупоедов. А могло быть и больше, не попади правый фланг нападающих под шквальный огонь нашего огневого прикрытия, засевшего в кузове старого самосвала.

Ситуация становилась критической, а потому, так и не набив второй рожок, я сунул его в автомат и ринулся в бой. Мысль была лишь одна: продержаться! Продержаться хотя бы еще пару минут! Устоять, пока в бой не вступит спешащий нам на помощь Ми-8.

В то что вертушка идет именно к нам, не было ни малейшего сомнения. Как бы стараясь поторопить его, показать, что без его помощи нам полная хана, я оглянулся и вскинул вверх руку с зажатым в ней Калашом. В тот же миг произошло невероятное, чудовищное событие. Словно испугавшись моего взмаха, винтокрылая машина резко изменила курс. С набором высоты она стала быстро уходить на восток, в сторону Киевского шоссе.

— Стой! — я заорал без всякой надежды, что меня услышат, заорал просто от ужаса, отчаяния, безысходности и тающей, превращающейся в черное ничто надежды на спасение.

Будто насмехаясь надо мной, над всеми нами, вертолет на прощание отсалютовал пышным фейерверком из тепловых ловушек. Огненные светляки, оставляя за собой длинные дымные хвосты, быстро расползлись по угрюмому пасмурному небу, и на фоне грязно-серых облаков выгнулись ажурные белые арки. Красиво, мать вашу! Спасибо за эстетическую составляющую похорон. Наших похорон!

Я метнул последний, переполненный, нет, совсем не злобой, а скорее смертной тоской взгляд вслед удаляющейся винтокрылой машине, а затем уже без всякой веры в человечество ринулся в драку. Какая разница сколько у меня патронов! Как бы туго не был набит подсумок, этого все равно окажется мало. И мы умрем, все умрем. И есть только одно, правда очень слабое, но все же утешение — это произойдет в бою.

Что касается боя, то в нем уже наступил перелом, и, увы, вовсе не в нашу пользу. Мои товарищи держались из последних сил. Нестеров, Леший, Главный и Пашка сражались почти в полном окружении. Наши стрелки их практически не поддерживали. Они сами едва успевали отбиваться от упырей, которые шли на штурм их крохотной крепости.

За долю секунды оценив обстановку, я кинулся туда, где моя помощь требовалась прежде всего. Майор милиции едва не валился от усталости. Придающий ему невероятную силу симбионт, работал безотказно, но выносливости у пожилого человека не хватало, рефлексы и реакция падали, заставляя Анатолия все чаще и чаще промахиваться, все неуверенней стоять на ногах.

Я подоспел как раз в тот момент, когда увесистая труба в руках майора прогудела над головой готовящегося к прыжку упыря. Тварь стала бы последним противником в жизни Одинцовского милиционера, если бы не моя короткая очередь, которая продырявила ее отвратную башку.

Получив долгожданную передышку, Нестеров ошалело глянул на своего неожиданного спасителя, и я вдруг с ужасом понял, что его взгляд затуманен. Анатолий уже ничего не соображал. Он держался только за счет огромной силы воли и бил практически наугад.

— Толя, очнись! — взревел я и мигом встал перед ним, отражая атаку очередного упыря.

— Я сейчас… Я уже… — хрип милиционера пробивался через грохот АКМСа.

Мои пули ни за что не смогли бы остановить огромную, необычайно живучую тварь, но тут рядом грохнул помповик, и упыря прямо-таки сдуло.

Хорошие у него патроны, — сама собой в голове промелькнула мимолетная мысль. — Надо будет спросить, чем таким он их нафаршировал.

— Берегись!

Главный оттолкнул меня, а сам отпрыгнул назад. И надо сказать вовремя, очень вовремя. Прямо на том месте, где я только что стоял, приземлился новый упырь, здоровенная разъяренная тварь.

Падая, я успел нажать на спуск и выпустил остаток магазина в брюхо зверя. Ошметки зловонной слизи ударили мне в лицо. Да только это была мелочь по сравнению с тем, что ожидало меня впереди. И эта штука именовалась не иначе как смерть. Трупоед изогнулся, задрал для удара свою мощную четырехпалую лапу. Я увидел, как блеснули длинные кинжалы когтей и…

Именно в этот момент в грудь чудовища, словно копье, выпущенное сильной умелой рукой, влетела двухдюймовая стальная труба. Оружие Анатолия имело острый обломанный конец, да и сам по себе удар был будь здоров. Поэтому неудивительно, что труба вошла в тело упыря как булавка в мотылька. В тоже мгновение тварь издала дикий рев, который, о ужас, вдруг слился смешался с надрывным человеческим воплем.

Не знаю, уж какая сила подняла меня на ноги, полагаю, именовалась она горем, жгучей болью за того, кого я повел за собой, да так и не уберег. Сейчас я хотел увидеть этого человека, и если не помочь, то хотя бы последний раз взглянуть ему в глаза и попросить прощения. Это желание исполнилось немедленно, и я столкнулся с раскрытыми от ужаса глазами Главного.

Смертоносное оружие Нестерова пробило трупоеда насквозь и, не потеряв своей страшно убойной мощи, воткнулось еще в одно тело. Да только вот это был совсем не упырь. Труба вошла в живот ханха. Я видел, как он выронил ружье и вцепился за нее двумя руками, как из страшной раны хлещет алая человеческая кровь. Человеческая! Меня это почему-то очень поразило и в то же время оглушило, ошеломило. Я понял, что вот именно сейчас, всего через несколько мгновений произойдет непоправимое — умрет, уйдет в небытие не просто человек, погаснет искра надежды для всего человечества.

Однако у Главного могло не остаться даже этих, последних наполненных мукой, но и жизнью мгновений. От запаха горячей человеческой крови упыри прямо таки обезумели. Казалось они чуяли только ее, шли только на нее.

Трупоед, который атаковал Лешего, вдруг резко повернул и не обращая внимание на рвущие его бока пули, рванулся к упавшему на колени ханху. У меня не было возможности его остановить. Магазин в автомате оказался пуст. Да и что проку сейчас в пулях? Их сила, их мощь могли лишь покарать тварь, которая по любому успеет разорвать раненого. Помешать этому могло только чудо… и оно произошло. Вернее мне сперва показалось, что это чудо. Но спустя всего лишь миг стало понятно — чудес не бывает. Истинные чудеса творят люди, которые платят за них самую что ни на есть высокую цену.

Человек в разгрузке надетой поверх легкого бронежилета и дорогой коричневой куртки кинулся прямо на упыря. В его руке был автомат, но только он не стрелял. Человек держал его за ствол и намеревался превратить в дубину наподобие той, которой орудовал Нестеров. Наивный! Имел бы он силу Анатолия или на худой конец правую руку, которой можно покрепче ухватится. Но нет, силой боец обладал самой обычной, человеческой, а его правая рука безвольно висела на грязной самопальной перевези. Именно поэтому все, что мог сделать смельчак, это просто встать на пути у монстра. Хотя это только так говорится, что встать. На самом деле они врезались друг в друга со страшной силой.

Я видел как здоровенная тварь вскинулась на дыбы, как изогнулась и подмяла под себя скорчившуюся, нелепо трепыхающуюся человеческую фигурку, как лязгнули чудовищные челюсти и как они впились в грязную измазанную в слизь синтетику. Совладать с кевларом у трупоеда просто так не получилось и он рванул своего противника или теперь уже стоило говорить жертву, причем рванул с такой яростью и силой, что человек отлетел на добрый десяток метров. Отлетел и с размаху рухнул в самую гущу огромной разъяренной стаи.

— Нет! — заорал, заревел, застонал я очертя голову ринулся вперед.

Не знаю, что двигало мной в тот момент. То ли желание мстить за погибшего товарища, то ли стремление прийти на помощь упавшему на асфальт Главному, а может просто отчаянный, позыв к смерти. Пусть она придет и все закончится. Только вот ничему из этого не суждено было сбыться. Я вообще успел сделать всего один шаг, как вдруг…

Словно кара за грехи людские, за то что слепы и скудны умом, за то что грешим сами и не прощаем грехи чужие, за то что не сохранили, не уберегли своего бога, на планету обрушился огненный шквал. Мир загрохотал, закачался, и, закрывая голову руками, я кубарем полетел на землю.

Опубликовано 17.03.2012

Читать главу 21>>

Написать отзыв на книгу

Уважаемые читатели, здесь вы можете почитать рабочую версию романа. Полный текст можно скачать в форматах FB2, TXT, PDF по весьма скромной цене.

скачать книгу ОРУЖЕЙНИК-3