И НАСТАНЕТ ДЕНЬ ТРЕТИЙ

Глава 10

Седьмой круг встречал нас аркой, выполненной в виде огромного человеческого лица. Маска смеялась, и было в этом смехе что-то от звериного оскала, что-то ненавистное, уничижающее, кровожадное. В душу каждого, взглянувшего на нее, определенно должен был закрадываться страх. Но страха не было, был дикий панический ужас. Причем исходил он совсем не от перекошенного разинутого рта. Исходил он от глаз, ибо полны они были слез.

В полном молчании мы переступили порог нового, очередного пыточного зала исполинской подземной тюрьмы. На душе жутко, пусто и безысходно. Это место как будто само по себе источало страдания, боль и неприкрытую агрессию. Проходя все предыдущие круги, я такого еще не испытывал. Там была каторга, жуткая чудовищная каторга со всеми ее тяготами и жестокостями, ну а тут… Тут дело обстояло гораздо хуже. Казалось, что сами стены, сам воздух препятствовали жизни в любой из ее форм. Подземелье гигантским не останавливающимся ни на мгновение насосом выкачивало последние капли и без того иссякших сил.

Ощущения моего мозга всецело разделяло бренное тело. На него вдруг навалилась неестественная слабость. Дыхание забивала отдышка, к горлу подкатывала тошнота, в башке неприятное головокружение, на губах привкус металла. Руки и ноги словно покалывали крохотные иголочки, как бывает на высоте при недостатке кислорода. А может и впрямь что-то не так с воздухом? Я присмотрелся к другим обитателям этого жуткого места. Как они тут живут-поживают?

Ох, лучше бы не смотрел! Все узники оказались тощими как скелеты, с серыми высохшими лицами и впалыми глазами. Передвигались они, наклонившись вперед, словно едва успевали подставлять непослушные ноги под потерявшие равновесие тела. Короче, призраки, а не люди. Глядя на все это, мне жутко захотелось подбежать к краю обрыва и рыбкой сигануть вниз.

У-у-у, что-то ты, друг любезный, раскис! Поддался всеобщему унынию, грузу разочарований и неудач! А между тем ведь еще не все потеряно. Шансов не так много, но все же они остаются, крохотные, призрачные, но шансы. Так что разуй глаза и хорошенько смотри по сторонам, запоминай и анализируй. Приказав самому себе, я стал вертеть головой на триста шестьдесят градусов.

Технологический процесс седьмого уровня оказался незатейливым и понятным даже такому дилетанту магического ремесла, как я. Свинец, доставленный при помощи живой транспортной ленты, загружали в черные закопченные тигли и плавили. В каждый сосуд с расплавом добавляли по две вагонетки красного порошка, а затем смесь тщательно мешали до тех пор, пока по ее поверхности не начинали гулять золотые волны.

На первый взгляд все просто, но это лишь только на первый взгляд. Главная сложность заключалась в противоречии — колоссальное по своим размерам производство основывалось на применении примитивных, чуть ли не доисторических механизмов. Иначе как перемешать тысячи тонн расплава? Как затем сбросить его в кипящую золотую реку? Вот и соорудили скрежещущих, ощетинившихся деревянными шестеренками монстров, размерами с пятиэтажный дом. И, конечно же, всю эту первобытную машинерию приводили в движение все те же, усталые человеческие руки. Оно и понятно, ад доканывал тех, кого не доконала жизнь.

— Вот и пришло время прощаться,— со вздохом проговорил Луллий.— Я дошел до границы. Теперь меня ждет обратный путь. Это как бесконечный, не останавливающийся ни на секунду маятник, туда-сюда, туда-сюда.

Я посмотрел вперед, туда, где приговоренные к вечной каторге носильщики избавлялись от своей тяжелой ноши. Узники вереницей продвигались по узкому перешейку, ограниченному с оной стороны краем пропасти, а с другой руслом золотой реки. Чтобы добраться до тигля людям вначале предстояло перейти через неширокий мостик без перил. Перекинутый через огненную реку мост переходил в невысокую эстакаду, которая в свою очередь заканчивалась грубой каменной платформой у самого края тигля. С нее то и осуществлялась загрузка.

Швырнув ненавистные слитки в глубину огромной, окутанной огненными языками чаши, грешники спешили назад. Опять эстакада, мост, перешеек, а дальше, обогнув исток выдолбленного в полу канала, каторжники пересекали широкую террасу седьмого круга и ныряли в какой-то зловещий темный портал. Все было устроено так, чтобы носильщики свинца не попадали в зону работы механизмов и не путались под ногами у персонала седьмого круга.

Кивнув в сторону видневшегося вдалеке ненасытного черного жерла, тысячами глотающего согбенные человеческие фигурки, я шепнул старику:

— Это что, путь наверх? — Ответ для меня был чрезвычайно важен. Я должен спросить, пусть даже этот вопрос и вовсе не походил на теплые слова прощания.

— Угадали. Путь наверх. Да будет он проклят! — в словах алхимика послышался затаенный страх и отчаяние.

— Не понимаю. Объясните.— Я вцепился в руку старика.

— Сатана решил, что вечный каторжный труд это ничтожно малое наказание для нас, грешников. Именно поэтому он и создал бессмысленное жестокое испытание, которое всякий раз истязает наши души. Вот эту самую безжалостную «лестницу позора».

Больше Луллий не успел ничего сказать. Прощаясь со мной, старик слегка замешкался и остановился у подъема на мост. Эта была его ошибка, непростительная ошибка. К испанскому магу тут же подскочил взбешенный охранник. В седьмом круге гоблины сдали свои посты другим, еще более отвратным тварям. Трехметровый красный циклоп повалил вопящего от страха Раймона Луллия. Монстр прижал трепыхающуюся беспомощную жертву к полу, заставил ее открыть рот и запустил туда свои крючковатые когтистые пальцы. Послышался отвратительный хруст. Циклоп одним рывком вырвал старику язык, а заодно с ним и всю нижнюю челюсть.

— Болтать не будешь,— проревел безжалостный палач трубным голосом.— Вставай и работай, а то хуже будет.

Луллий повиновался со всей поспешностью, на какую только было способно его изможденное старческое тело. Стоя на коленях, он собирал оброненные слитки. Кровь ручейками лилась из страшной раны. Она стекала по остаткам пышной седой бороды, заливала грубый коричневый балахон и красными кляксами густо марала серебристо-серые куски металла. Видел ли кто человека, у которого оторвали нижнюю часть лица? Нет? Ну и лучше этого не видеть. Я тоже отвернулся.

— Смотри, так будет и с тобой,— циклоп сильным рывком развернул мою голову.— Так будет и с вами… с каждым, кто будет плохо работать! — Одноглазый монстр заревел во всю глотку, обращаясь уже ко всем остальным узникам, ставшим свидетелями этой ужасной сцены.

От голоса чудовища люди шарахнулись как от прогремевшего рядом взрыва. Шарахнулись и почти бегом кинулись к разогретому тиглю. Они бросали туда слитки и, не снижая скорости, мчались к чернеющему в стене туннелю. А циклоп все стоял и стоял у края тропы, демонстрируя всем проходящим мимо, зажатую в руке окровавленную человеческую челюсть.

Скотина! Ублюдок! Убил бы, разорвал бы на куски! В бессильной ярости я сжал кулаки. Но просто так с этой тварью не справиться. Единственное, что мне под силу, так это показать, что не испугался, что я человек, а не тварь дрожащая.

Повинуясь этому желанию, я кинулся к Луллию. Старик уже сгреб в одну кучу все оброненные слитки и даже почти обхватил их руками, однако сил, чтобы поднять свою многокилограммовую ношу у него совсем не осталось. Я подхватил испанца под мышки и, превозмогая боль и усталость, поднял на ноги, затем помог поудобней пристроить непослушные свинцовые чушки. В этот миг наши глаза встретились. Никогда не забуду этот взгляд. От него в душу заползала такая горечь и тоска, что хоть волком вой. Это был взгляд гордого и сильного человека, у которого вмиг отобрали всю его волю, гордость и силу, все те последние крохи, которые узник хранил и лелеял многие века своего ужасного заточения, все то, что помогало ему держаться и не потерять рассудок. Всему этому теперь пришел конец.

— Я им устрою. Я им, сукам, не языки, я им кишки повыдираю,— тихо пообещал я Луллию. На прощанье стиснул трясущиеся стариковские запястья, кивнул и, глядя только себе под ноги, пошел прочь.

Циклоп не пытался меня остановить или наказать. Я двигался в нужном направлении, предписанном свыше. Кроме того я все еще не входил в его так сказать юрисдикцию.

Голова буквально кипела от противоречивых мыслей и чувств. Впервые в жизни мне страшно хотелось, чтобы строка «это есть наш последний и решительный бой» оказалась правдой. Сейчас бы забыть о страхе, схватить какую-нибудь каменюку и кинуться на одного из этих одноглазых выродков. Вон их, сколько здесь в округе, выбирай любого. И пусть я проиграю, пусть меня разорвут на клочки, только бы пришел долгожданный конец и забвение. Ага, размечтался! То-то и оно, что никакого конца не будет. Этот кошмар продлится вечно.

Покинув цепочку людей наполнявших первый тигель, дальше мы брели лишь вместе с Дионой. Когда на горизонте замаячил вторая разогретая чаша львица произнесла:

— Алексей, настал мой черед прощаться,— Диона прижалась к моей ноге как собака.— Мне было хорошо рядом с тобой. Ты сильный, ты настоящий мужчина и воин.

— Да… я понимаю,— моя рука опустилась на голову зверя и легонько поскребла грязную скатавшуюся шерсть.— Я буду тебя вспоминать.

— Я тоже,— львица протяжно зарычала. Была бы собакой, то наверняка заскулила, а так только этот тоскливый гортанный рык… словно стон.— Тут нет тропы, но ты иди вдоль золотой реки. Тебе туда. Мое же место вот здесь.

Диона взглядом указала через раскаленный поток, туда, где в глубине мрачной террасы располагался довольно высокий каменный помост. Круглая грубо сработанная эстрада возвышалась над уровнем пола метров на десять. В ее центре помещался огромный деревянный ворот. Вцепившись в затертые, засаленные рукояти, его вращали несколько сотен изнеможенных грешников. Среди них были и животные. Здоровенный бурый медведь и пара волков. Хомуты на их шеях крепились все к тем же рукоятями, и четвероногие создания наравне с людьми тянули их, изо всех сил напрягая исхудалые облезшие тела. Вращение от ворота через систему деревянных шестеренок и валов предавалось к паре железных веслообразных мешалок. Опущенные во второй от входа тигель, те медленно перемешивали кипящее золотоносное варево. Конструкция второго тигля не являлась единственной и уникальной. Все плавильные чаши седьмого круга имели сходное устройство и сходный, едва держащийся на ногах, персонал.

— Прощай,— львица последний раз глянула мне в лицо и стала подниматься на арку моста.

— Прощай, подруга,— пробормотал я себе под нос, ощущая полное и безграничное одиночество.

О том, что позади что-то происходит, я смекнул сразу. Мимо пронеслись два разъяренных циклопа. Могли и растоптать, не отскочи я вовремя в сторону. Но монстры даже не глянули на неожиданную помеху. Все их внимание занимали события, происходящие невдалеке от входной арки, той самой, в виде вопящего человеческого лица. Там, кажется, собралась нечистая сила со всей округи: циклопы, прыткие карлики, многорукие инфантильные горбуны и прочие твари, поименовать которых у меня просто не хватало фантазии. Все они галдели и ругались. Некоторые наиболее разгорячившиеся бестии даже пробовали завязать легкую потасовку. Особо в этом преуспели два седых старых гоблина, по тревоге прибывших из соседнего шестого круга. Причину всей этой перепалки я, само собой, не знал, однако, любой дурак понял бы, что происходит что-то экстраординарное, выбивающееся из размеренного адского бытия.

Заинтригованный я остановился. Да-да, именно остановился. Нечистой силе сейчас было явно не до меня. Вся она в полном составе убыла на место технологического сбоя. О сбое несложно было догадаться. Два старых гоблина снова и снова указывали на металл, булькающий в огромной толстостенной чаше. Находясь уровнем ниже, я, естественно, не мог заглянуть внутрь. Ну, хоть тресни, не мог! Рискни я даже взобраться на одну из находящихся поблизости деревянных конструкций, это тоже бы ничего не дало. А как хотелось знать! Как много я бы отдал за один только взгляд, за один намек на разгадку!

К счастью платить мне не пришлось. Фортуна смилостивилась и сама предоставила мне шанс. Один из циклопов приволок откуда то длинный толстый железный прут, на конце которого крепился глубокий черпак. Вещь совсем не магическая, а даже очень и очень знакомая. Наверняка каждый человек хоть раз в жизни видел репортажи со сталелитейного комбината. Вот именно такой штуковиной доблестные сталевары и берут пробы из доменной печи.

Один из гоблинов зачерпнул раскаленный расплав, а затем потянул его наружу. Затаив дыхание, я ждал, что произойдет дальше. Ничего магического снова не произошло. Гоблин просто взял и выплеснул содержимое черпака на плиты загрузочной платформы. В свете факелов лужица блестела чистым серебристым цветом. Естественно, желтоватый свет огненных языков оставлял на ней свои мерцающие отметины, но этот блеск ни в коей мере не мог сравниться с сиянием драгоценного металла.

Неужели?! Сердце радостно екнуло. Я таки углядел слабинку в адской индустрии. Выходит, золото — оно не куриный бульон, может и не свариться. Теперь бы выяснить причину. Кто напортачил? Изготовители философского камня? Вряд ли. Этот же самый порошок сыпали и в другие тигли. В них то золотообразующий процесс прошел без сучка и задоринки.

Тогда, может, схалтурили кочегары? Железная кастрюля осталась не достаточно разогретой и… Ерунда! Свинец расплавлен и легко поддается перемешиванию. Мешалки так и летают в нем.

Что же тогда? Что отличает первый тигель от всех остальных, точно таких же, успешно и безотказно производящих самое дрянное вещество в мире? Эх, жалко, что я так мало знаю. Окажись рядом Луллий…

Правда, старик теперь вряд ли что-либо расскажет. Перед глазами всплыли кадры недавней жестокой экзекуции. Скорчившееся тело испанского мага, его округленные от боли и ужаса глаза, его трясущиеся руки и везде кровь, кровь, кровь! Кровь на лице, на одежде, на полу, на этих проклятущих свинцовых слитках… Вот тут меня словно током ударило. Вот оно! Вот что отличало первый тигель от двух десятков других, точно таких же. Человеческая кровь! Всего несколько капель горячей человеческой крови попали внутрь, и это разом перечеркнуло всю магическую формулу.

Я не знал, что делать со своим открытием. Поможет ли оно мне? Как, где и когда его можно будет применить? Вопросы, одни вопросы. А ответов нет. В голове до сих пор не сформировалось даже намека на хоть какой-нибудь, хотя бы самый завалящий план.

Если план не возник до сих пор, то в ближайшем будущем и не возникнет. Почему? Да потому, что в ближайшем будущем я буду очень и очень занят. В ближайшем будущем я буду бежать как заяц. Огромные черные крылья промелькнули на фоне горящих горнов и факелов. Велиал! Ну, как же, экспертная комиссия прибыла на место происшествия. Самое неприятное, что рядом с этим самым местом оказался и я, старый «друг» могущественного демона.

Пригибаясь словно под пулями, я припустил вниз. Здесь, на узком открытом перешейке, одиночество, уязвимость и полная беззащитность чувствовались особо остро. Опасность подстерегала на каждом шагу и исходила она от всего, абсолютно от всего! На пути у меня могли оказаться истосковавшиеся по жестоким игрищам надсмотрщики, крылатые демоны получали великолепную одинокую, медленно ползущую цель, с левой стороны зазевавшегося путника поджидал скользкий растрескавшийся край глубокой пропасти, а справа в каменном канале вскипали раскаленные, готовые изжарить, испепелить волны.

По мере того, как в золотой поток опрокидывались все новые и новые тигли, он становился все более глубоким и полноводным. Умом я прекрасно понимал, что это совсем не река и в ее каменных берегах уж точно не плещется живая и прохладная влага, однако помимо воли взгляд постоянно цеплялся за светящиеся в полумраке волны. Забывалось, что это разогретый металл. Казалось, что передо мной воды играющего в лучах солнца горного ручья. Хотелось зачерпнуть эту золотую благодать и долго-долго переливать ее из ладони в ладонь, любуясь блеском и огранкой сверкающих капель.

Но вдруг что-то царапнуло глаз. Что-то черное медленно плыло невдалеке от берега. Это как заноза в мягком и нежном теле, и я буду не я, если не вытащу ее оттуда. Почти наверняка я бы полез в расплав голой рукой… Но бог миловал, вернее, не бог, а какой-то человек в рваной набедренной повязке. Он перехватил мое запястье и отрицательно покачал головой:

— Не лезь, останешься без руки.

— Пусти,— я сбил захват.— Мне надо.

— Точно надо? — мужчина буравил меня пристальным взглядом.

Мы смотрели друг на друга всего несколько секунд, но этого хватило. Я пришел в себя. Я позабыл о проклятом золоте. Однако, продолжал помнить о продолговатом предмете, плывущем среди золотых волн. Мне действительно он был очень и очень нужен, этот старый, поржавевший, кованный еще вручную гвоздь. Скорее всего, вывалился он из какого-то деревянного механизма. Попав в расплав, гвоздь не пошел ко дну, так как плотность железа значительно меньше плотности золота, и не расплавился, поскольку железо более тугоплавкий металл. Остроносая заточка поплыла по огненной реке, чтобы попасть ко мне, чтобы стать оружием в моих руках.

Мысль об оружии сразу вдохновила. Я тут же кинулся вниз по течению, стараясь не упускать из виду металлический стержень. Параллельно с этим я искал чем бы его поддеть. Ага, вот! Продолговатый, словно огурец, камень попался на глаза. Подхватив его, я лег на живот и свесился над раскаленным потоком. Я не чувствовал жара. Судорожными рывками я подталкивал гвоздь все ближе и ближе к берегу.

Ну, вот, наконец, он и у меня! Я натянул на ладонь рукав своей засаленной тельняшки и подхватил железный стержень. Черт, горячий! Разогретый металл прожег ткань, и, чтобы уберечь пальцы, я кинул гвоздь на пол. Все равно обжегся. Я дул на покрасневшую ладонь и тихо матерился. То ли крепкие выражения в этих местах выполняли функцию магических заклинаний, то ли проглоченный мной красный порошок все еще продолжал действовать. Как бы там ни было, боль быстро утихала. Удовлетворенный своим чудесным выздоровлением, я не стал тратить время даром. Присев на корточки, камнем стал счищать с острия еще не до конца застывшее золото. Несколько усердных скребков и старый ржавый гвоздь стал напоминать роскошный средневековый стилет. Сантиметров двадцать в длину с узким лезвием и блестящей от налипшего золота рукояткой.

Ожидая, пока мое оружие окончательно остынет, я поднял голову. Незнакомец в набедренной повязке стоял рядом и пристально глядел на меня.

— Ты не такой как все,— наконец произнес он.— Ты будешь бороться до конца.

— Ты мне поможешь? — я смотрел на этого человека, а в голове сами собой зазвучали слова ведьмы: «первые грешники… следует отыскать первых грешников».

— Помочь себе можешь только ты сам. У каждого свой путь, и учитывать опыт предыдущих удальцов не только бессмысленно, но и смертельно опасно. Я могу дать лишь один-единственный совет. Не доверяй своим глазам, а доверяй чувствам и инстинктам. Помни, самая дальняя и глубокая пещера на деле может оказаться самой близкой и безопасной дорогой к свободе.

После этих слов фигура мужчины потеряла четкость и стала быстро таять. На его месте словно из пустоты материализовались два красных как раки силуэта.

Господи, боже мой, как мне осточертело бояться, хитрить, юлить, прятаться и пресмыкаться! Взыгравшая человеческая гордость вызвала прилив бешеной ярости. С поистине звериным ревом я подхватил с пола поблескивающий золотой огранкой гвоздь и как взбесившийся бультерьер прыгнул на грудь одному из циклопов.

Никогда не пользовался холодным оружием. Это наверняка очень жутко и мерзко вгонять отточенную сталь в чье-то теплое и живое тело. Ощущаешь, как под напором руки рвутся кожа и мышцы. Однако, сейчас я не чувствовал ничего подобного. Я бил неодушевленное существо, я сражался с самим злом.

После третьего удара в горло циклоп практически выбыл из борьбы. Неведомо, возможно ли убить это адское отродье, но серьезно ранить, как выяснилось, мне оказалось вполне по силам. Монстр упал на бок. Он все еще пытался защищаться, но делал это как-то вяло. Видать, мое оружие все-таки угодило в одну из жизненно важных артерий. По крайней мере, кровь из горла чудовища хлестала настоящим фонтаном.

На какое-то мгновение мне показалось, что я смогу победить. Один противник готов. Сейчас вот точно также я уложу второго. Но не тут-то было! Не успел я и глазом моргнуть, как мощные лапищи схватили меня за горло и как пушинку вздернули над землей. В этот самый момент я и понял, что чувствуют висельники, когда петля намертво стягивает их шею. Но это лишь цветочки. Судя по настроению моего палача, в дальнейшем мне предстояло насладиться еще и «прелестями» четвертования.

— Оставь его! — властный голос прозвучал откуда-то из темноты затуманенного сознания. В тот же миг хватка мощных рук ослабла, и я аморфной медузой шлепнулся на пол.

Этот голос… Его я уже слышал, и совсем недавно. Я помотал головой и попытался прогнать туман застилавший мозг. В глазах посветлело. Подняв голову, я попытался рассмотреть стоящую передо мной темную фигуру.

Велиал! Ну, конечно же Велиал! Этот гад не мог упустить такой подходящий случай, чтобы не свести старые счеты.

Однако, демон не спешил разделаться со своим плененным врагом. Он насмешливо изучал меня словно подопытную крысу. Когда взгляд горящих багровым огнем глаз коснулся заточки, которую я все еще сжимал в руке, демон слегка улыбнулся.

— Ты обзавелся оружием, человек? Интересно. Такая изобретательность! — Велиал скривил обиженную гримасу.— Но неужели ты и в самом деле думаешь, что этой вот занозой сможешь хоть как-то повредить мне? Мне ведь стоит лишь пальцем пошевелить…

— И что… что ты можешь мне сделать? Чем напугать? Я и так мертвец! И мне уже все до лампочки! — нервы сдали, и я принялся орать словно истеричная женщина.— Ну, иди! Иди, убей меня! Разорви, разотри, ты ведь этого так долго желал!

— Убить? — демон захохотал во всю глотку.— Глупый человечишка, да я уже сотни раз мог растереть тебя в пыль. Но не сделал этого. Я охранял тебя, следил, чтобы никто из моих верных псов не причинил тебе вреда.

— Зачем? Почему? — что-то не верилось во внезапно вспыхнувшую любовь коварного демона.

— Спрашиваешь, зачем?

Велиал начал стремительно увеличиваться в размерах. Как зловещая виселичная перекладина он навис над моей бедолашной головой.

— Так вот, знай же,— воздух звенел от громоподобных слов демона.— Знай же, ничтожная мокрица, телесные муки слишком малое наказание для тебя. Я выполнил волю моего повелителя, я сберег тебя для гораздо большего истязания. И оно уже ждет тебя.

Велиал вмиг принял свой прежний человекоподобный облик. Затем он как бы между прочим распорядился:

— Эй, дружок, проведи клиента, а то еще чего доброго заблудится. В нашем элитном санатории на берегу озера Коцит его уже порядком заждались.

Прежде, чем выполнить повеление, уцелевший в потасовке циклоп потянулся к зажатому в моей руке гвоздю.

— Оставь,— Велиал заметил это и картинно махнул рукой.— Это мой милостивый подарок. Посмотрим, как этот червяк распорядится своим оружием,— при слове «оружие» демон хохотнул.

Циклопу не стоило повторять приказ дважды. Он сгреб меня в охапку словно ворох осенней листвы и поволок вниз. Я не сопротивлялся. Силы оставили меня, как впрочем и надежда.

предыдущая глава перейти вверх следующая глава

Написать отзыв на книгу

Уважаемые читатели, здесь вы можете почитать ознакомительную версию романа. Полный текст можно скачать в форматах FB2, TXT, PDF по весьма скромной цене.

скачать книгу И НАСТАНЕТ ДЕНЬ ТРЕТИЙ